–Я не…
–Я велел тебе молчать! – Огюстен всегда щадил братца, не выказывал ему откровенного недовольства, таил в глубине все мысли, которые так и норовили сорваться, но не срывались, ведь Огюстен ценил кровь. И Рене не знал, и не должен был знать, про всё то недоверие, которым наделяли Огюстена в Церкви Святого Сердца, настроенной не на укрепление, а на сражение. Рене не знал, что из-за его славы льстеца и цепного «вечного офицера», Огюстену приходится всё время сталкиваться с презрением и подозрением.
Но Огюстен был охотником. Он сколотил себе славу, поднялся, вопреки славе братца, по боевой лестнице и битвам с нечистью и магической тварью, а теперь, стоило Огюстену занять действительно значимый пост, стоило справиться с годами холода и насмешек, как вдруг явился Рене…
И с чем явился? Явился крушить мощнейший оплот борьбы с Цитаделью Магии!
–Ты годами мирился, годами не замечал, а тут прозрел? Почему?
Огюстен хорошо знал своего брата. В отличие от Абрахама, который был фанатиком, и не усидел бы на месте, узнай он правду, в отличие от Базира или Стефании, которые повлеклись за судьбой, Рене не был человеком, который бросился куда-то идейно. Здесь Рене мог не врать.
–Моё падение приближалось. Константин и я проводили некоторые деяния…– Рене замешкался, совсем уж открываться ему не хотелось, но он знал, что лучший способ избежать полного изобличения, это сказать часть правды. – Я лжесвидетельствовал и лгал, шпионил и доносил. Так Константин знал всё обо всех. Особенно об Абрахаме. Мы его не верим.
