Рене не ответил – его трясло. Непослушными деревянными пальцами он достал из-за отворота своего плаща небольшой бумажный пакет, очень тугой, завязанный серой верёвкой. Абрахам отошел в сторону, развязывая на ходу пакет.
Стефания колебалась ещё недолго, наконец, выбрала сторону и склонилась к Рене, подавая ему руку. Ей самой было странно тошно, но жалость к этому человеку побеждала.
-Что я должен увидеть? – спросил Абрахам, устраиваясь на удачно поваленном бревне, и вытряхивая на колени содержимое пакета. Около дюжины листков выпали из него.
Рене овладел собой и, покачиваясь, подошёл к Абрахаму, взял верхний, ближний к себе, развернул с чистой стороны на исписанную и спросил тихо:
-Ни на какие мысли не наводит?
Стефания, не встречая никакого сопротивления, склонилась из-за плеча Абрахама над листом, пожала плечами:
-Список какой-то.
-Гениально! – не удержался Рене. – Браво! Молодое поколение достойно…
-Молчи, — велел Абрахам не то Рене, не то Стефании. – Это имена тех, кто погиб два года назад. Наши церковники. Этого я знал…этого тоже. Мы потеряли тогда семерых. Они здесь.
-Верно, — согласился Рене со странным смешком и протянул другой лист Абрахаму, — а здесь?
-Год назад, — влезла Стефания. – Здесь даже я некоторых…
-Верно, — подтвердил Рене, развернул третий лист, — а это?
Стефания тихонько вздохнула. Это был список погибших во имя Креста этого года. Если первые трое Стефании были далеки, то четвертого она знала – Буне. Впрочем, пятым шел Казот. шестым же значился Фенрир…
