–Почему они охотятся за нами? – спросила Стефания, когда Абрахам позволил, наконец, небольшой привал.
Она тяжело дышала и тряслась. Физическая усталость притупляла чувства, но в тоне всё равно плеснуло досадой.
Абрахам глянул на неё со странной смесью жалости и сочувствия, ответил:
–Я маг, ты ведьма…Рене явно сообщил об этом. Ему нет выгоды это скрывать.
–Но мы убили вампира! – возмутился Базир. – Мы церковники!
–Мы предали Животворящий, изобличили его, – напомнил Абрахам, – а ещё наше со Стефанией происхождение не даст нам стать героями. Рене боится тени на себе. Он сделает всё, чтобы уничтожить нас, неугодных. Они терпели соседство с вампиром, а тут мы… мы, которым нельзя быть героями. Мы убили Влада, которого они терпели! Мы, которые должны были исчезнуть давно.
Голос Абрахама был спокоен. Он давно привык к этому миру. Где-то в глубине души он даже был готов к тому, что придётся ещё хуже, чем прежде. Теперь враг был повсюду. Внутри креста и за его пределом. И это означало гибель.
–Базир, – Стефания отдышалась и обратилась к Базиру, почему-то она тоже вдруг стала спокойной и даже досада пропала из её голоса, – про тебя они, кажется, не говорили, и обвинять тебя почти не в чем. Можешь вернуться… скажи, что мы тебя запугали, задурили, заколдовали, в конце концов!
Это было искренне. Она понимала, что бегство – это верный путь к гибели. Можно убегать от магов, можно скрываться от всей Цитадели или от Церкви Животворящего Креста, но скрываться ото всех одновременно? А если ещё и люди…нет, люди, конечно, ненавидят церковников и, как правило, не рвутся выполнять их приказы, выдавая того или иного адепта магии – это Стефания ещё по службе в Животворящем знала, но вдруг, вдруг найдётся кто-то сознательный, желающий пробиться или испугавшийся наказания?