Тогда он просто не сделал этого. Устал и раздражался на сестру, на её такую несвоевременную любовь и сердечное пылание, которому не место на войне. А утром Шарлотта не проснулась, и груз несказанного навсегда остался с Базиром.

            Небеса добры к тем, кто раскаивается, они находят утешение для скорбящих, но Базир не получил своего прощения до сих пор только по одной причине – он отверг это самое снисхождение и милосердие небес, предпочитая корить себя и грызть за то, чего он уже никак не мог исправить. Он сам выбрал своё наказание, выбрал его ещё при жизни, забыв про то, что после смерти ему предстоит и без того держать ответ на Высшем Суде.

–Твоей вины нет, – заломанные страданием черты Шарлотты распрямлялись, разглаживались. Она вдруг улыбнулась, вполне живо, но очень грустно. – Тебе не за что корить себя. каждый делает свой выбор, и я свой совершила.

–Нет! – во всегда прозрачном взгляде Базира плеснуло красноватое пламя безумства, – нет! Я твой старший брат! Я должен…обязан…

–Ты заботился обо мне всегда, даже когда тебе самому было тяжело. Без тебя я погибла бы раньше, и на то была бы воля совсем иных сил, – Шарлотта коснулась руки Базира, и Базир жадно накрыл её робкое касание своей ладонью. – Нет, не надо скорби. Я обрела свой Седой Берег и тень, которая мне привычна.

–Пойдём домой! – Базир сам не знал, куда он пытается позвать ушедшую свою сестру. Дома у них уже не было, церковь, к которой они оба принадлежали в те дни, в которой жили до смерти Шарлотты, уже не существовала, пав под ударами Магической Цитадели.