Рене репетировал про себя, что скажет Огюстену. Он решил, что избежит слов о Стефании, но, что важнее, избежит слов о своей роли в совете, который предал и о том, что бумаги были им добыты незаконным способом.
И Рене совсем погрузился в свои мысли, когда произошло что-то, чего он никак не ожидал. Что-то вдруг налетело и сверкнуло, и Рене запоздало повернул голову к Абрахаму, а только после обернулся за спину, глянул по сторонам…
–Ты что? Ты что… – Ронове стоял поражённый. Он тоже не ожидал такого порыва от Абрахама и когда ближний к нему вампир рухнул навзничь, раскинув в неловком жесте руки, подумал, что это налёт церковников. И только ценную секунду спустя догадался повернуться к Абрахаму.
А Абрахам не обращал внимания на корчи нежити, умиравшей, на этот раз, до конца.
–Что? – спокойно осведомился он. – Они враги. У тебя другое мнение?
–Влад это не одобрит! – заметил Рене. – Он был добр к нам, и у него Стефания!
–И что? – Абрахама не тронуло ни первое, ни второе. Он вытащил из кармана крест и продемонстрировал его на четыре стороны света, – а со мною свет! И я буду уничтожать врагов пока дышу.
Рене и Ронове переглянулись.
–Так нельзя! – Ронове трясло. Ему казалось, что в любое мгновение пустота отступит и перед ним окажется могущественная древняя тварь. И в этот раз пощады не будет. Они его обидели. Обидели вампира! Всего-то!
