И как это объяснить Ронове? Как это объяснить самой себе?

            Ронове понял, что она не хочет открываться прямо сейчас, но не стал настаивать – работа не терпела отлагательств. Ронове чувствовал, что и время, и дым понемногу изменились, и это означает, что скоро обратный путь. Он усиленно принялся за работу.

-Я не так это себе представляла, — эта мысль не давала Стефании покоя, — я думала о благородных битвах. Я думала о благородных поединках.

-Так думают все, кто не был на войне, — Ронове на этот раз не отвлёкся от бумаг, — все, кто ни разу не был в битве, думают, что это благородно. Но большая часть любой войны – это такая грязь, что лучше держать от мира. Но кто-то должен разгребать эту грязь, кто-то должен карать и показывать этот лик войны, чтобы вернуть мир. Мы должны драться против магии и должны победить её, от нас зависит благополучие неба и людей. Что значат наши души и наши представления в этом?

-Ты веришь в это? – спросила Стефания. – твои слова похожи на проповеди Константина.

-Верю, — солгал Ронове.

            Как он мог объяснить ей, что Константин, как и другие советники, такие далёкие от войны, от этой самой грязи, только и умеют, что набивать разум своих последователей красивыми фразами? Они не знают ничего о жизни и смерти, но торопятся вербовать и убеждать. И это работает до тех пор, пока не сталкиваешься с чем-то по-настоящему мрачным и страшным, пока сам не убиваешь и не караешь. И тогда приходит страдание, которому, кажется, не должно быть места…