–Что ж, я дам тебе минуту перед тем, как уничтожу её! – пообещал Абрахам, просачиваясь уже на выход. В дверях он нарочно пихнул Огюстена посильнее. Огюстен не возмутился – знал, что заслуживает.

            Базир прошёл молча. Рене и Огюстен уставились, не сговариваясь, на Ронове.

–Что? – смутился когда-то всеобщий любимец.

–А что насчёт тебя? Помереть не хочешь? – спросил Рене со смешком.

–Я бы остался, – сдержанно ответил Ронове. Ему было не по себе, неприятно от собственной трусости, в которую его раз за разом тыкали.

–А я думал, ты её любишь! – невзначай бросил Рене. – Но да ладно, ваше дело!

            Ронове не ответил. Он не любил Стефанию. Он увлекался ею, но теперь уже точно нет. Нельзя любить ту, которую желает уничтожить Абрахам.

            Но Стефания не знала, что Абрахам хочет её уничтожить. Она решила, что он её оставил, предал, потому что она сама его предала и на этом их путь закончился. Из этих её мыслей ясно, что Стефания всё ещё была наивна и неопытна. Влад же с ней своими мыслями не делился.

            Когда Стефания открыла глаза, она увидела очередную прислужницу графа. Стефания села на постели, уже не удивляясь ни ей, ни себе. Лишь спросила:

–Как твоё имя?

–Брекста, госпожа, – отозвалась прислужница, болезненная и бледная на вид.

–Я не госпожа, – слабо заспорила Стефания.

–Господин сказал подчиняться вам, значит, госпожа.

            Логика в этом была. Стефания подумала и кивнула – крест с ними! Влад всё упростил для своих прислужников.