И вот среди этого нужно было разобраться? Среди всего этого каждого нужно было жалеть? Это лишь в угоду врагам!

-Не скажу, — возразила Стефания, понимая с ужасом, что не находит действия Абрахама ужасными. Правильными, конечно, тоже, но, кажется, она может следовать за ним без тошноты, презрения и отвращения.

-Почему? – спросил Абрахам. – Это ведь жестокость? Я мог допрашивать мягче, мог не пытать.

-Война, — просто отозвалась Стефания. Она все больше понимала, что жалости в ней действительно нет. нужно было докопаться до истины? Что ж, он докопался. Чудовищно ли это? Праведно ли?..

            Ей ли это решать? Никогда. Это решение для тех, кто мудр и значим. Стефания – помощница. Она даже не солдат на этой войне – она его помощник. Не ей отвечать, значит, не ей и мучиться вопросами.

-Болезная! – в тоне Абрахама удовлетворение. – Непроходимая наивность!

            Стефания не отреагировала. Наивность? Пусть наивность. Абрахаму виднее.

            Абрахам неожиданно приблизился и положил ладонь ей на голову. Боль возвращалась – теперь она разрывала все сознание на мелкие осколки, выворачивала, хотела смять все тихое существо Стефании.

-Почему не сказала о боли? – грубо спросил Абрахам.

            Стефания хлопнула глазами. Кто же знал, что надо? Да и зачем?

-Это просто боль. Закончим – пойду в лазарет, попрошу микстуры… — она почувствовала себя еще большей дурой, чем прежде. Просто трудно было объяснить Абрахаму, что она прекрасно понимает свою ничтожность и необходимость, вместе с тем, присутствия на допросах.