Но если Клемент молил без слов о милосердии, то Делин мечтала о драке. Её карьера взлетела с этой охотой, сделалась яркой. И сама Делин вышла вдруг из тени, и проявляла неслабое рвение, пытаясь выслужиться в погоне. Она оставила где-то позади всего себя прежнюю и обрела странную оболочку, лишившись чувства милосердия и жалости. И Стефания, ставшая для Делин поводом для прежней зависти, превращённая во врага, была идеальной жертвой для ненасытных ныне амбиций Делин.

            «Сдайся!» — молил про себя Клемент, всё ещё веруя в то, что ситуация улучшится сама собой.

            «Только дай мне повод, и я тебя порву!» — думала его сестра, довольная складывающимися обстоятельствами.

-Нас больше, — Скарон овладел собой, — Абрахам, всё ещё можно исправить. Вы убили Марбаса – одного из наших собратьев, предали Церковь и вас ждёт справедливый суд за это.

-Нельзя предать тех, кто предал раньше, — возразил Абрахам. – Ты не знаешь, что именно мы унесли, но бросился в погоню.

-Совет Церкви знает. Он послал нас, и мы выполняем его волю.

-Воля Церкви – это ещё не воля Бога, — Рене тоже овладел собой. – Мы нашли доказательства предательства нашего славного совета. И мы доставим эти доказательства.

-В последний раз предлагаю сдаться! – Скарон не дрогнул. Его предупреждали, что преступники станут клеветать на Животворящий Крест. – Нас больше, и даже твоя магия, Абрахам, это не спасение! Мы порвём вас. Так не надо жертв. Имейте совесть и сдайтесь, придите на суд Церкви, покайтесь и умрите честно — как подобает слугам Церкви.