Prologus.
Я не помню, в каком далеком году произошла эта война и как ее сказители называли. И, совсем не помню, какой она была по счету в череде бесчисленных предыдущих и последующих военных конфликтов Заземелья. Мне нет необходимости запоминать глупые даты, ибо я, не покрытый мхом и вшами летописец и, не собираюсь когда — либо писать слезливо-сопливые мемуары, расписывая свое участие в них. …Особенно в тех войнах, что не стали праздником, а являли собой лишь обыденную рутину наемника – защитить очередной город-государство за щедрое вознаграждение, в перерывах между операциями ВКНС. Это была обычная позиционная война, с условными ста километрами Фронта растянутого по ширине и с десяток другой километров в глубину. Туманные горы и сопки, да сине-зеленная густая тайга пред тобой, с разоренными поселениями и выжженными руинами некогда цветущих городов, заброшенные шахты и в никуда не ведущие ржавые нити железных дорог. А за твоей спиной небольшой клочок благодатной земли, высокими утесами обрывающийся в темные воды морей и океанов. Давным-давно, может еще сто лет назад, может уже тысяча, тут кипела человеческая деятельность. Рудники добывали полезные ископаемые и уголь, шла торговля древесиной и зерновыми. Земли процветали накопленными богатствами, щедро делясь с проживающими на них людьми. А потом внезапно пришили каиниты вместе с тварями и, все закончилось в кровавой мясорубке короткой, но очень ожесточенной войны. Прибрежные независимые города-порты, объединив усилия и средства, после запроса помощи у Храма, сумели защитить себя, …а остальные пали. И больше никогда не возродились. Обильно удобренные кровью и плотью поля и опустошенные города вновь заросли деревьями и густым кустарником. А немногочисленные вновь отстроенные фактории и деревни превратились в укрепленные маленькие аванпосты самых смелых и отчаянных мужчин и женщин — обреченных раз в десять лет покидать свои жилища и перебираться за крепкие стены прибрежных городов. Или погибнуть – если нападение происходило вновь внезапно и изнутри. Какие цели преследовали каиниты в Великой войне? Никто не знает. Как до сих пор никто не знает, почему раз в десять лет они приходят и почему из трех прибрежных городов они до сих пор не захватили и полностью не уничтожили только этот город. Просто, раз в десятилетний цикл периодически открываются порталы, из которых вылетает звенья тяжелых штурмовиков, или выезжают боевые машины или выбегают инфернальные твари и творится полный и бессмысленный бесовский бедлам. Люди гибнут, техника горит, оборону города терзают зубы, когти и.… И ничего не происходит. Порталы в тот же день закрываются, чтобы через несколько часов, дней или недель вновь повторилось то же самое действие, напряженное и непредсказуемое. А через год нападения прекращаются, и вновь наступает долгое тревожное затишье. Первые несколько лет после той далекой войны люди еще пытались как-то жить по старому, заново отстраивались, а потом сдались, свыклись и прекратили продвигаться вглубь. Враг был слишком силен и беспощаден. Но он почти никогда не нападал на прибрежные города, даже после того как Храм закрыли и перенесли в иной мир. Словно надеялся на то, что люди добровольно без боя сдадутся и уйдут из них. Только, люди упрямо цеплялись эти жалкие гористые клочки суши, столь выгодно расположенные на морских путях. Отстроили огромные порты в тихих бухтах, надежно защищенных от безжалостных ураганов восточных морей. Возвели вокруг городов огромные толстые стены с высокими башнями ПВО и станциями дальнего обнаружения. И терпеливо пережидали невзгоды кровавого года, чтобы следующие девять лет жить в безмятежной идиллии благоприятного климата, прирастающего благополучия и с надеждой в то, что когда-нибудь нападения прекратятся, и враг больше никогда не потревожит сей дивный мир. Однако человеческая натура такая не совершенная в своем постоянстве так слаба перед соблазнами, что не было в том удивительного, что грозного сумеречного врага им оказалось мало и правители городов-государств периодически с жадностью безумцев стали вцепляться друг-другу в глотки. Небольшие торговые и территориальные ссоры и закулисные политические интриги приводили к военным конфликтам, а те в свою очередь зачастую перерастали в маленькие вялотекущие войны на истощение. И понятное дело, что в этих столкновениях побеждала та сторона, которая могла привлечь на свою сторону больше опытных наемников и обладала лучшим военно-морским и воздушным флотом. А для достижения превосходства требовались огромные финансовые средства и их непрекращающееся поступление. И так как этот красивейший белокаменный город географически оказался более удачно расположен на побережье и им управляли более мудрые правители то не мудрено, что именно он одержал конечную победу над остальными двумя своими конкурентами. Он настолько окреп, что не просто привел в упадок соперников, но и, захватив, успешно провел экспансию всех островов Восточной морской гряды. Тем самым еще сильнее укрепив свою военную и экономическую мощь. И все бы сложилось прекрасно и замечательно, если бы ни одно но. Распылив человеческий ресурс, город столкнулся с двумя неразрешимыми проблемами. Жить, и плодится за безопасными стенами города, желающих смельчаков оказалось совсем немного, а резко увеличить рождаемость внутри городских стен оказалось невозможным из-за нехватки комфортного жилья, свободных женщин и основных видов деятельности большинства мужчин связанных с морем. Тем, кто ходит по волнам и ловит воздушные потоки, семьей становится экипаж их кораблей, а на сушу они сходят лишь пополнить запасы и приятно провести время в тавернах и борделях. И проблемы “сухопутных крыс” медленно угасающего города их совсем не волнуют. А тем, кто остается на суше, важно было успеть за цикл накопить достаточно средств, чтобы к началу прорыва пополнить запасы боеприпасов и продовольствия на целый год, обновить вооружение и оплатить наемников. Да только, несмотря на хорошую плату привлекать желающих принять участие в столь скучной войне с каждым разом становится все сложней. Те кто хоть раз проторчал в этой дыре целый год и кто не испытывает особой нужды в деньгах во второй раз предпочтут выбрать что-нибудь другое. Ибо ждать ежедневных прорывов, без возможности предотвратить их, невозможность решить исход войны…. Боженьки, как же это скучно! Три дня на передовой или день на охране центральных ворот или сутки в патрульной группе или восемь часов на охране порта или патрулирование по правительственному и деловому кварталу или охрана аристократических домов или тупо торчать на Храмовой горе. Боже, как же это утомительно. Итак, день за днем, в дождь и зной, днем и ночью, целый год. И этот год превращается в безотрадную вечность, несмотря на обилие увеселительных заведений, прекрасную старинную архитектуру, чудные парки с танцевальными павильонами и очаровательные пейзажи. …Ну, так, по крайней мере, говорили мои товарищи, наши братья и сестры, все те, кто в первый раз оказывался здесь или те, кто уже бывал тут ранее и вновь приехал, согласившись составить мне компанию. Эх, если бы они видели то, что увидел я. Если бы они пережили то, что я пережил в этом городе, в этом мире. Быть может они полюбили бы его также как полюбил я?! Для меня это был не первый приход сюда. Я был в этом городе, раскинутом на террасах семи высоких холмов уже множество раз. Я был в нем еще тогда, когда он был совсем небольшим торговым городком, выстроенным вокруг древнего величественного собора Восточного Храма, возведенного из розового мрамора и красного гранита, украшенного великолепными барельефами и искусными скульптурами. И я был здесь, когда случилась та далекая война, название который в моей памяти не сохранилось. Может быть, ее романтично называли каким-либо красивым именем, а может, просто сухо присвоили ей какой-нибудь очередной многозначный номер. Не помню.. Да это и не имеет никакого особого значения. Ведь важно лишь то, что я все еще помню, какой она была. Порой, глядя на море я вновь вижу стройные корпуса грозных линкоров и массивные туши мониторов, с внешних рейдов без остановки ведущие огонь из всех своих дальнобойных орудий. И слышу вой их тяжелых снарядов пролетающих над головой куда-то далеко вглубь, сквозь дым пожаров и темные кроваво-бурые облака. Вижу гавань, заполненную безликими крупнотоннажными транспортниками ВМС и снующие между ними армейские десантные баржи и гражданские вспомогательные суда. Небо, почерневшее от бесчисленного числа воздушных командных, артиллерийских и авианесущих кораблей, между которых словно мошкара сновали рои истребителей и ударных штурмовиков. Улочки забитые бронированной техникой, автомобилями обеспечения и санитарными каретами. Бесконечные колонны моторизированной пехоты, уходящие на линию фронта. … Враг не брал пленных и не оставлял своих раненых. Командование противника не вступало в никакие переговоры и, не считалось ни с какими потерями. Каиниты действовали напористо и целеустремленно, с дерзостью и чрезвычайной жестокостью. Их пугающие грамотные и эффективные действия не подавались никаким разумным объяснениям и, их невозможно было предугадать. Наши аналитики из штабного центра стратегического планирования впадали в безумие и теряли рассудок, перекодируя свое сознание под нечеловеческую логику противника. Души людей поглощала Тьма, и охватывало отчаяние.… Но, мы продолжали мужественно сражаться, продвигаясь вперед с упорством легендарного священного зверя, что развивался на наших “ золотистых” знаменах. В той войне приняли участие пять усиленных Легиона и два сводных добровольческих дивизиона тяжелых машин Сибирских механизированных Родов Великой Тартарии. Два сестринских боевых ордена из центральных миров и местное сестринство храмовниц. Три бронетанковых дивизий и знаменитая сто семнадцатая имперская аэровоздушная эскадра барона Вергольфа. Сводная военно-морская эскадра сверхтяжелых кораблей независимых городов Южного океана и Ледовых морей. Тридцать восемь моторизированных пехотных полков и десять полков самообороны. И множество, множество иных крупных и малых подразделений… Огромная мощь приведенного в действие механизма войны и лишь сотая, тысячная часть той военной силы, что была у ВКНС и союзных сил. И, несмотря на все усилия — люди потерпели поражение. …Хотя и сказать, что враг одержал безоговорочную победу, тоже было бы неверным. Нанеся нам, колоссальный урон и с невероятной яростью уничтожив человеческие города, он ушел. Ушел, намерено не причинив никакого значимого вреда центральному городу Восточного Храма и не оставив ни единого ответа на многочисленные вопросы. А спустя несколько лет, сразу же после ухода Храма, словно в наказание за поражение, по всему миру с небольшим интервалом прокатилась череда пандемий и эпидемий. И человечество в этом временном потоке вообще оказалось на грани полного вымирания. Старые экономические и политические союзы и договора рассыпались, словно вмиг истлевшая труха на ветру. Крепкие военные и торговые связи лопнули как перегнившие канаты. Целые государства и огромные независимые мегаполисы пришли в упадок и почти обезлюдили. Научно-технический прогресс остановился и, за короткое время, какое-либо вообще развитие обратилось вспять — стремительно набирая темп упадка и регрессии.
