Но сидя здесь и рассматривая сквозь оконное стекло таблички с названиями лондонских улиц, я лишь улыбаюсь и умиротворенно вздыхаю.

Вдруг из воспоминаний меня вырывает звонок, который кажется таким громким, словно звучит прямо над ухом.

— Привет, красотка! — слышу я звонкий голос Луизы.

— Привет из Лондона, — отзываюсь я, невольно подняв корпус и поджав колени.

— Как у тебя дела? — интересуется Луиза.

Я не вижу ее всего несколько дней, а уже так скучаю по ее голубым, словно ясное небо, глазам, которые краснели и извергали потоки слез при просмотре любой мелодрамы, из-за чего мне становилось неловко, потому что я могла пустить лишь слезинку, — и то, если мой любимый герой умирает трагичной смертью. Мне не хватает ее необдуманных фраз, из-за которых нам обеим не раз приходилось краснеть. Наверное, сейчас разлука невыносимее, потому что я горько осознаю, что увижу Луизу через мучительно долгое время.

— Я слишком волнуюсь перед завтрашним собеседованием, — с чувством необъяснимого стыда говорю я. — Просто… Вроде я так мечтала об этом, готовилась, но все равно боюсь, что что-то пойдет не так. Ведь это Британский музей! – восклицаю я, разводя руками в стороны. — Есть множество более профессиональных людей, желающих попасть туда…

— Джулия! — перебивает меня Луиза раздражительным тоном. — Ты, как всегда, накручиваешь себя! Сколько раз ты боялась не поступить, не сделать, не угодить, — но все у тебя получалось даже лучше, чем должно было. Я каждый раз тебе говорю, чтобы ты не накручивала себя, потому что делаешь еще хуже. Знаешь, — после недолгой паузы продолжает подруга, — я уверена, что тебя возьмут, ведь ты Джулия Франческо! Согласись, Джексон? — спрашивает она у мужа, и я слышу одобрительное «конечно», за которым следует детский крик.