Но уже совершенно не важно, кем я буду и что буду делать, ведь моя мечта исполнилась — и это до сих пор для меня что-то нереальное. Наверное, год назад я бы и подумать не посмела, что решусь на такой серьезный шаг, покинув когда-то родной Нью-Йорк и отказавшись от папиного предложения. Это было слишком тяжело для меня, но сейчас я здесь, выхожу из машины такси, чувствуя, как ветер касается лица, и смотрю на Британский музей, который совсем недавно стал для меня чем-то большим, чем просто музей. Теперь я часть его. Возможно, уже пора принять это и позволить гордиться собой?

Я миную всю толпу у входа, завернув за огромные колонны, за которыми находится специальный вход для сотрудников. Когда я захожу в здание, останавливаюсь и прислушиваюсь. Я хочу услышать звонкий голос Камеллы, словно та мой спасательный круг. На удивление, я рада и Патрику. Но не услышав знакомых голосов, — лишь какие-то грубые тембры или крики вроде «аккуратно!», — я иду к своему кабинету, старательно вспоминая путь, но каждый раз отвлекаюсь, проходя огромный белый купол, заставляющий почувствовать себя букашкой, и множество экземпляров в виде разных чучел и прочего. Я стучу каблуками по чистому полу, чувствуя некое облегчение, словно иду по облакам. Я до сих пор не могу налюбоваться всеми сокровищами музея, но мне нужно идти, поэтому, через силу развернувшись, двигаюсь, по моему мнению, в правильном направлении.