Был зимний вечер, когда впервые за несколько лет с неба летели крупные хлопья снега. Я лепила с папой снеговика. Мороз неприятно покалывал мои руки и нос, но я упорно катала снежный ком. Темнота уже окутала большой город, с радостью показав одинокую луну, которая тускло освещала путь. Снег был таким белым, отчего казалось, будто деревья и дома окутала пелена ваты, а не холодное явление природы, которое выпадало в таком количестве довольно редко. Нам с папой было так весело, будто тот был моим ровесником, а не взрослым мужчиной. Мы, превозмогая изнеможение, упорно катали уже довольно большой ком, который являлся основанием снеговика. Порой папу захватывало ребячество, и он кидался в меня снежками, которые я безуспешно пыталась поймать. Мама звала нас домой, чтобы мы согрелись и попили горячего чая, но нас было не уговорить — уж очень были увлечены зимним развлечением. Именно тогда папа был настоящим — веселым и понимающим. Помню, как он держал меня, чтобы я подарила «снежному страшилищу» нос в виде морковки. И когда мы закончили, то упали прямо на снег, пытаясь восстановить дыхание. Мы делали снежных ангелов, смеялись, играли — и все это тот самый Мистер Франческо, владелец крупной компании и строгий босс. Только сейчас я понимаю, насколько важен для меня этот день. Наверное, благодаря ему я стараюсь верить в отца и не обижаться на него, ссылаясь на его супер-замкнутость. И я всем сердцем надеюсь, что не ошибаюсь. Все-таки я его единственная дочь…