Боже, меня так убивает эта надежда в его голубых прекрасных глазах. Она такая большая, но одновременно и крошечная. И мне грустно от того, что никто не может оправдать эту надежду — только судьба.

— Повторюсь, что это чудо, мистер. Она потеряла много крови, но все равно смогла поговорить с фельдшером и сказать о вас. Но в больницу мы привезли ее уже без сознания. С того времени пациентка не приходит в себя.

Я зажмуриваю глаза и закусываю губу так сильно, что чувствую привкус металла во рту.

— Каковы ее шансы? — спрашивает Патрик, и я резко вдыхаю воздух, словно прямо сейчас оказалась глубоко под землей. Как он решился задать такой вопрос?

— Мистер, уверяю, мы сделаем все, что в наших силах. Судя по пациентке, она выкарабкается. Это лишь дело времени, — заключает доктор, похоже, предполагая, что обнадежил нас, но нам не лучше. Далеко не лучше.

Патрик кивает, но словно своим мыслям. Я тоже пытаюсь закрепить эту надежду в голове, но плохие мысли лезут и лезут…

— Что мы можем сделать? — спрашиваю я, посмотрев на Камеллу и еще раз ужаснувшись. Боже, я не смогу смотреть туда больше!..

— К сожалению, никакая ваша помощь тут не поможет. Сейчас мы обзваниваем родственников пострадавшей, чтобы те прибыли. Сюда мчат родители из другой страны.

Боже, думаю я, как же тяжело будет родителям Камеллы… Зная, что твой ребенок на волоске от смерти, наверное, места себе не находишь… Меня передергивает, и я даже не хочу больше думать об этом.