Город Трех Дождей
Город Трех Дождей. Глава 5

…Роджер и впрямь спал очень чутко. Внезапно проснувшись, он распахнул глаза в потолок, прислушался, но услышал только шум дождя. Совсем не такой, каким он его любил – шум дождя в летнюю ночь, звук капель по листве под окном, когда запах мокрой земли, травы вливается в распахнутое окно, вызывая наслаждение и даже тихий восторг… То был лишь дробный, холодный стук по стеклу, от которого становилось невыразимо тоскливо и отвратительно, невыносимо тревожно на душе. Видимо, во сне Роджер распахнул одеяло, а номер еще не успел прогреться включенным Брайаном обогревателем. Роджер вздрогнул невольно, ощутив холод.

-Тебе холодно?

Шепот раздался так внезапно, что Роджер вздрогнул еще сильнее.

-Рози?! – воскликнул он и обернулся.

Но на него смотрели улыбающиеся, хоть и не очень весело, зеленые глаза Лилибет. Она куталась в одеяло и ее кудряшки разметались по белой подушке.

-У тебя здесь чертовски холодно, хоть и обогреватель включен! – заметила она. – И жутко воняет виски и сигаретами…

-Тогда следовало спать в собственной спальне! – проворчал Роджер первое, что пришло в голову.

Кое-как он уселся на кровати, дотянулся до бутылки с минералкой и с жадностью выпил едва ли не половину.

-А тебе не следовало столько пить!

-Это еще почему?? Хочу и напиваюсь! – собственные ответы нравились Роджеру все меньше и меньше.

-Уверена, если ты немного включишь мозги, немедленно догадаешься, почему! – заявила она и выпростала руки из-под одеяла.

Она была все в том же черном платье.

-Почему ты не дома? Не удалось уехать?

Роджер снова улегся, чувствуя, как перед глазами все плывет и заваливается куда-то за кровать.

-Тебе нехорошо? – тихо спросила она.

-Голова кружится… — проговорил он, ничего не понимая, но чувствуя, что и сил понимать никаких нет.

-Тебе нужен воздух. Но для этого придется открыть окно. Ты замерзнешь окончательно! – констатировала она, сев на постели и глядя ему в лицо.

-Быстрее протрезвею, — проворчал он, страшно недовольный своим идиотским видом сейчас перед этой девушкой.

-Возможно… Что ж, тогда так и сделаем!

Внезапно и очень проворно Лилибет спрыгнула на пол, подбежала к окну, нырнула под шторы и открыла одну из створок окна. Вынырнув, она глянула на обогреватель – тот показывал максимум нагревания – и исчезла в гостиной номера, откуда тут же принесла плед. Ее изящные руки укутали Роджера в одеяло, затем в плед. И теперь она стояла у кровати, обхватив руками плечи.

-Ну, и чего ты стоишь? – спросил Роджер. – Ты явилась сюда, что бы укрыть меня одеялом и смотаться восвояси? Интересный фокус, но совершенно непонятный!

Роджер почувствовал свежий воздух, и ему стало легче.

-Я пришла пожелать тебе спокойной ночи, Роджер… И я уйду, если ты захочешь.

-Куда? Думаю, сейчас тебе идти уже точно некуда.

-Могу поспать в холле гостиницы…

-Интересно, где ты собиралась ночевать, идя сюда! – усмехнулся Роджер, оправдывая свой тон лишь весьма ощутимой разницей в возрасте с этой девочкой.

Да, он помнил, сколько ей лет, но выглядела она сейчас, стоя в чулках на ковре, без своей яркой помады, растрепанная слегка, еще моложе, чем в ресторане.

-С тобой… — тихо промолвила она.

-Господь с тобой, зачем??? – вырвалось у него.

-Глупый вопрос!.. Хотя, возможно, теперь ты осознал, насколько не стоило сегодня напиваться!

До Роджера дошел смысл ее слов, наконец,

-Ты и это серьезно?

-Само собой… Можно мне лечь под одеяло, если ты, конечно, не решил выгнать меня спать в холл?

-Ну, если только в качестве грелки… — пробурчал Роджер, распахивая одеяло и чувствуя, как мысли в его голове сматываются в дьявольский клубок.

-Что ж… — усмехнулась Лилибет, — я восприму тебя в том же виде… Хоть и жутко здесь воняет, но спать в хорошей кровати, согреваемой живым человеком, куда приятнее, чем в кресле пустого холла…

Она скользнула под одеяло, и Роджер запахнул его. Посмотрел на Лилибет и невольно улыбнулся – она лежала на спине, глядя в потолок.

-Так грелки не поступают!

-Грелки никак не поступают! – парировала она. – Они греют…

-Но так ты никого не согреешь.

-А я и не собиралась…

-Но так и ты не согреешься!

-Хорошо. Как же поступают грелки? Я просто никогда не пробовала.

Она лукаво глянула в его лицо, и внезапно, подобно Брайану в ресторане, Роджер заметил, что за этим кокетливым лукавством кроется что-то. Что-то, чего он никак не ожидал, как совершенно не предполагал увидеть эту девочку здесь, рядом с собой. В ее глазах отдаленным светом виделась… нежность.

-Грелки… — пробормотал Роджер, совершенно теперь сбитый с толку. – Я слышал, на Севере люди, что бы согреться в тамошних морозах, раздевались догола и грели друг друга, прижавшись телами, как можно плотнее… Но ты не подумай, я ни на что не намекаю! Тем более, что сил у меня сейчас не хватит даже на то, что бы раздеться. Так что… прими в качестве полезной информации.

-А я и не думаю… Вернее, думаю о том, что ты прав, и я сама где-то читала об этом. Что ж… Я могу помочь тебе раздеться!

-Э-э!.. – Роджер ухватил ее, садящуюся, за руку. – Стой!

-Почему?

-Потому… — Роджер сам себя не узнавал, готовясь произнести свои слова, — потому, милая, что дело даже не в том, что я сейчас ни на что не способен… Посмотри на меня, Лилибет!

Она обернулась и, уже даже трезвея от неожиданности, Роджер увидел, как предательски блестят ее глаза.

-Ты что, дурочка??? Ты плачешь??? – воскликнул он. – Ну-ка, иди ко мне!

И властным, мягким жестом он притянул ее к себе. Лилибет невольно упала рядом, ткнувшись щекой ему в грудь. И он… обнял ее обеими руками, прижал к себе, от чего она громко вздохнула, едва ли не всхлипнув. Обхватила его грудь рукой.

-Так почему же ты не хочешь раздеться, не хочешь, что бы разделась я? – не очень уверенно прошептала она.

-А потому, Ли… Ничего, что я вот так, кратко?

-Ничего…

-Так вот… Дело в том, Ли, что я, как раз, ОЧЕНЬ ХОЧУ, что бы ты разделась, страшно хочу раздеться сам и прижать тебя к себе, чем бы это ни кончилось! Слышишь? И то, что я ничего не могу сейчас, чем дальше, тем больше под вопросом… Не надо, Ли! Не будь такой, какой ты не являешься! Да, я вижу, что ты – смелая девочка с характером, который не перешибешь. И при этом ты не капризна, добра и честна… Ты очень мне нравишься! Так нравишься, как уже целую пропасть лет никто не нравился! И я… Ты просто побудь со мной. Просто побудь рядом! Если тебе и вправду хочется быть со мной. Ведь это важнее секса. Правда? Это куда важнее даже самого крутого секса! Ибо можно трахаться так, что стены закачаются, но потом просто оторваться друг от друга, выпить холодного шампанского и… забыть обо всем. Но если людям хорошо друг с другом, если они способны просто обнять друг друга, согревая, утешая или делясь счастьем – это в тысячу раз важнее, это то, чего я уже смертельно давно не испытывал…

-Да ты философ, Роджер Торвел! – усмехнулась Лилибет, подняв курчавую головку.

-Я просто чертовски древний и мудрый! – проворчал Роджер. – А ты не ответила!

Лилибет опять села.

-Можно мне немного выпить? У тебя есть бренди?

-Понятия не имею! Особенно, после сегодняшнего вечера. Похоже, я выпил все содержимое бара… У меня сегодня был интересный гость.

-Вот как? Кто же?

Лилибет встала с кровати и направилась в гостиную к бару.

-Это Ассасин! – крикнул Роджер ей вслед. – Тот самый!

Лилибет вернулась с бутылкой бренди и стаканчиком.

-Тебе не принесла – тебе надо отрезветь! – заявила она, открыла бутылку и плеснула себе немного.

-И не надо…

Она выпила, достала из сумочки сигареты и прикурила.

-И что же этот знаменитый Ассасин? Чего ему от тебя-то надо?

-Мои песни. Что бы я, пока он на трассе, пел свои песни, которые он сам выбрал. Вот и все.

-Понятно…

Она выпустила дым аккуратными колечками. Роджер машинально глядел на них, и внезапно ему показался знакомым запах ее ароматизированных вишней сигарет. То есть, он помнил, что она курила их в ресторане. Но вот тут, прямо сейчас, ему пришло в голову, что он слышал этот запах, едва ли не здесь, в номере… Чушь какая-то!

-Он рассказал что-нибудь интересное? – спросила она.

-Боюсь, что это я тут развлекал всех своими пьяными бреднями… — вздохнул Роджер.

Лилибет докурила, затушила окурок и сделала пару глотков из бутылки с минералкой.

-Ты все? Ляжешь уже? – Роджер выжидающе глядел на нее и понимал, что начинает выдавать себя с головой.

-Да. Сейчас!

Она вскочила и решительными движениями расстегнула «молнию» на платье, моментально стянула его с себя и бросила в кресло. Вслед платью полетели чулки. Она скользнула под одеяло и прижалась к нему.

-И не ворчи на меня! Я просто не хочу измять платье окончательно, а чулки в постели без платья – как-то уже слишком!

Роджер лишь усмехнулся и прижал ее к себе покрепче.

-Ты опять дрожишь или мне кажется?

-Не кажется…

-Что с тобой?.. То есть, ты уже говорила, что дело не во мне… Людей так трясет после шока, нервного перенапряжения, стресса… С  тобой что-то случилось? Или ты мне не доверяешь?

Роджер погладил ее по шелковым кудряшкам и… вдруг притянул к себе ее головку и прижался губами к ее волосам.

-Мне и доверять больше некому, кроме тебя, дяди и брата…

-Господи, ты же не знаешь меня совсем! Как же так?!

Он уже не мог оторваться от ее волос, а она гладила его ладошкой по спине.

-Тебе всю твою биографию рассказать? Все, что ты говорил когда-либо на публику, все, что рассказали о тебе все твои друзья?.. Но даже не это главное! Ведь твоя биография – это лишь биография, хотя, некоторые упомянутые поступки говорят больше тебя самого. И даже твои друзья… Они  думают о тебе лишь то, что видят сами так, как диктует им их мозг, их понимание мира, справедливости, любви, честности… Я слышала твои песни. Я слышала твой голос. И ты, как и никто из вас, по крайней мере, в песнях лгать не умеешь…

Она шептала ему в плечо, и он слышал каждое ее слово, он слушал ее так, как не слушал ни одну женщину, чувствуя только одно – он не хочет ее никуда отпускать! 

-Ты хочешь знать, что со мной произошло… Давай я тебе потом расскажу, ладно?

-Когда?

-Ну… Ты же будешь в городе до окончания дождя и гонок… Послезавтра.

-Почему же так? Странный у тебя секрет!

-Я, наверное, и сама выгляжу странно…

-И знаешь, почему?

Лилибет подняла к нему лицо, и он просто утонул в ее взгляде – не спастись, не выплыть…

-Почему? – прошептала она.

-Потому что, ты не сказала, зачем вообще пришла сюда. Ты ничего об этом не сказала, кроме намеков, которым грош – цена, стоит лишь посмотреть в твое лицо! Ведь ты только что заявила, что доверяешь мне!

-А ты? Ты бы поверил, скажи я правду? Ты мешками получал письма с подобными признаниями, и я уверена, что ни одно из них не заставило тебя найти автора!

Роджер приподнялся на локте и поморщился – все еще слегка кружилась голова.

-А я и не читал их!

-Почему? А вдруг кто-то из тех, кто тебе писал – твоя Судьба??

-Ну-у… может быть, я чувствовал, что когда-нибудь окажусь в странном городе с еще более странным названием…

-Не мелите ерунду, мистер Торвел! – вскричала Лилибет. – Просто рядом с вами всегда кто-то был! И какое вам было дело до тысяч ваших поклонниц, рыдавших в подушки от звука вашего голоса, перебивших груды посуды от злости и ревности к вашим женам и партнершам?!

-Так ты – одна из них?? Ты плакала в подушку?? – Роджер едва сдерживал смех. – Поверить не могу!

-Это почему?!

-Ты показалась мне весьма неприступной штучкой, которая не слишком-то и заинтересована в моей персоне. Ты, правда, заявила о своей принадлежности к многочисленным рядам поклонников «Короны». Но ведь и не более того!

-И теперь, когда моя неприступность оказалась бутафорской, тебе не интересно? – ее голос стал глухим, и Роджер физически ощутил, что она готова встать, напялить свое платье и исчезнуть из номера куда подальше.

-Я… подумываю сменить амплуа, Ли. С роли охотника на роль добычи. Как думаешь, справлюсь?

-Мне кажется, что ты совсем недавно, как раз, избавился от этой роли… Прости! Но история с твоим разводом именно так и пахнет.

-Прощаю… Но с Рози я выступил в этой роли, сам того не подозревая, а это большая разница с той пьесой, что разыгрывается прямо сейчас!

Он вовремя сгробастал ее в свои объятия – Лилибет попыталась оттолкнуть его, явно намереваясь соскочить с кровати.

-Пусти меня! – вырывалась она. – Пусти!!! Я не намерена участвовать в спектаклях, сценария которых не знаю!

-Ты просто привыкла режиссировать сама, верно? – Роджер держал крепко.

-Именно так!

-Но никто и не утверждал, что сейчас ты идешь вслепую, а я дергаю за ниточки! Ты сама пришла сюда! Сама влезла в мою кровать!.. Да успокойся же!!! Я все равно, тебя никуда не отпущу!

-До утра? – стихла вдруг она.

-Можно подумать, что ты осталась бы дольше!

-А ты бы хотел?

-А вот об этом завтра!.. Утихни, подумай и скажи мне, наконец, почему ты здесь. То есть, я не болван и догадываюсь почти обо всем, что творится в твоей бедовой головке. Но всегда хочется услышать! Особенно, от того, кто тебе так нравится!

-Могу поспорить, что ты и о половине содержания моих мозгов даже не догадываешься! – выпалила она и обняла его.

-Возможно!.. Ли?

Лилибет припала губами к его щеке, там, где она переходила в ухо.

-Я люблю тебя, Роджер Торвел… Боюсь лишь, что эти слова так пусты, так затасканы…

-Тогда объясни! Скажи мне так, как ты считаешь, я поверю… Черт, здесь по-прежнему холодно!.. Может, прикроем окно? По-моему, достаточно проветрили, и меня уже колотить начинает…

-Просто ты трезвеешь…

-Я перебил тебя, прости!

Но она встала и улыбнулась.

-Перестань, Роджер! Ты же попросил меня сказать тебе о моей любви! Подумаешь, перебил! А закрыть и впрямь стоит…

Так же быстро, как и в первый раз, Лилибет пробежала к окну, нырнула под штору, и Роджер услышал ее возню окном. И тут же в номере прозвучал еще один звук – входная дверь закрылась за кем-то, кто вошел в номер.

-Девочка не заперла дверь… — пробормотал Роджер и крикнул, – Брайан? Это ты?

-Твой Брайан уже десятый сон видит! – Рози в очень длинном, спадающем на пол темно-сером бархатном платье, не слишком узком, изящно прикрывавшем ее плечи крохотными рукавчиками, появилась в дверях спальни.

Ее грудь у самого плеча украшала крупная брошь с жемчугом и искрами бриллиантов в форме многолучевой звезды, крупные жемчужины на мочках ушей, а волосы забраны в несколько небрежную высокую прическу. Роджер давно не видел Рози выглядящей так элегантно и привлекательно, а вовсе не вызывающе, с претензией на девочку легкого поведения из бутика на деньги богатого папика. А она вошла в комнату, остановилась, положив руку на спинку стула у туалетного столика. Рози великолепно держала театральную паузу, глядя на Роджера с вовсе ему непонятным выражением карих глаз, пока он переводил взгляд с черного в серебре платья, валявшегося в кресле позади Рози, на длинную плотную занавесь, скрывавшую Лилибет.  Если она будет прятаться там, а Рози увидит ее платье…

-Я пришла поговорить, Роджер… — произнесла, наконец, Рози. – Но не спеши кричать, возмущаться и обвинять меня во всех грехах! Это мы уже проходили, и привело это в тупик… То есть, ты-то чувствуешь себя свободным и довольным, но я… Да, я сама виновата! Да, моя глупость, смешанная с обидой, одиночеством и ревностью, привели к драме, которая мне теперь стоит долгих ночей слез. И про деньги не говори! Я не потратила ни фунта! Они – твои…

В ее глазах блестели слезы, которые она едва сдерживала. И либо она, все же, оказалась прекрасной актрисой, либо…

-Но что же ты спишь одетый? – спросила вдруг Рози. – Опять перебрал… И здесь так холодно!

Она медленно подошла и присела на край постели так изящно, что Роджер невольно подвинулся, давая ей место.

-Ты плохо выглядишь… — говорила Рози тихим, вкрадчивым голосом, слегка поглаживая Роджера по ноге под одеялом. – Нет, я и не пытаюсь намекать на то, что ты можешь переживать из-за расставания со мной! Я не хочу болтать глупости, ибо все слишком серьезно!

-Серьезно? – переспросил Роджер, скорее, машинально, каждое мгновение думая о том, что за шторой продолжает стоять Лилибет. – Что теперь для тебя серьезно?

-Ты, Роджер… Мы столько лет были вместе, нам было хорошо, мы стали родными! Ты знаешь, у меня никого нет. И я даже не о мужчинах… Видеть никого не могу! Пыталась, честно, Роджер пыталась найти себе кого-нибудь, но память о твоих руках, голосе не дает мне покоя!.. И я одна, совсем одна! Мне даже поговорить не с кем!

-Но твои многочисленные друзья…

-Да что они понимают?! С ними только на тусовки, и не более того… Ты был для меня всем – мужем, другом, отцом, братом! Ты, Роджер!! Ты вспомни, как мы могли всю ночь проболтать о жизни, делясь воспоминаниями, а потом падали спать просто в объятиях друг друга! Вспомни, Роджер!! Это было таким счастьем!..

Рози вдруг всхлипнула.

-Я же… у меня же больше никого в целом свете! Я столько лет плакала о своих бедах в подушку, что ты, твои грудь, плечи, ладони – они стали моим единственным домом, единственным прибежищем! И теперь… Я спать не могу, Роджер, лишь подумаю о том, что мне снова осталась одинокая подушка для моих слез!

И слезы покатились по ее щекам. Она мужественно смахивала их, пытаясь улыбаться, но не выходило, и она расплакалась окончательно. Так расплакалась, что Роджер лишь взглядом, растерянным, а скорее, потерянным, глядел, как Лилибет совершенно бесшумно выскользнула из-за штор, подхватила свое платье и чулки, и не глядя на него, вынужденного молча удерживать трясущиеся плечи Рози, скрылась за дверью комнаты. И только легкий стук захлопнувшейся за ней двери номера заставил Рози смолкнуть, а Роджера невольно застонать.

-Что это? – Рози вскинула на него припухшие глаза.

-Сквозняк… Это сквозняк, Рози. Ты забыла запереть дверь, а здесь открыто окно… Или ты думаешь, что есть еще кто-то, кого я могу ждать в такой час?!

-Ты сказал это с такой горечью, Роджер, что можно подумать – так оно и есть… Я… Может быть, я помешала тебе? Может, ты и вправду, кого-то ждал, а я приперлась со своими слезами… Я же видела, как в ресторане ты танцевал с девушкой, и за версту было видно – она тебе нравится… Только не смотри на меня так! Я не закатываю сцену ревности! Просто мне вовсе не хотелось тебе помешать. Я не знала…

-Ты никому не помешала, Рози. Можешь не скулить…

Он убрал ее руки со своих плеч.

-Ты сменила тактику, дорогая, превратившись из стервы в осознающую свою вину, искренне переживающую за произошедшее настоящую леди… Но, знаешь… Могу признать лишь то, что на деле ты оказалась куда лучшей актрисой, чем я о тебе думал.

-Что?! – Рози, казалось, на самом деле, не верила своим ушам. – Ты считаешь, что мое желание вернуть тебя, моя горечь, которую я пью день за днем, потеряв тебя – лишь спектакль с целью вновь одурачить тебя?!

-Следи за текстом, Рози – ты повторяешься!.. Что-то сегодня один спектакль сменяет другой и ничегошеньки не ясно… Хотя… Наверное, уже ясно!

-Что ясно? – не поняла Рози, и в ее голосе послышалась явная надежда на то, что ясность возникла у Роджера в отношении ее чувств к нему.

-Что я – болван! – рявкнул вдруг он.

Роджер вскочил с постели злой, раздосадованный, готовый выкинуть Рози в окно, а следом выброситься сам – так и стояло перед ним личико Лилибет, которая даже не пожелала посмотреть на него, уходя отсюда. Роджер подошел к окну, распахнул шторы с какой-то совершенно уже дикой надеждой на то, что там, у окна, на подоконнике или еще где осталось хоть что-то от Лилибет, какая-нибудь мелочь – сережка, заколка… Все, что угодно, лишь бы оно заставило ее вернуться! Но там ничего не было. Ничего. Кроме так и не закрытого окна… И тогда Роджер схватился за ручку, намереваясь его захлопнуть, как вдруг услышал с улицы, как взревел двигатель гоночной машины. Дернувшись от неожиданности всем телом, он распахнул окно, замерев от обдавшего его холода, и высунулся наружу под ледяной, самый ледяной в его жизни дождь. Там, внизу, закрутилась, готовая врезаться в ограждения, очерчивая фарами круг света, гоночная машина. Роджер не мог с точностью сказать, Ассасина ли этот автомобиль – в гонках участвовало еще три машины той же марки – но что-то подсказывало ему, что это так и есть. Лилибет, Ассасин… Уж не он ли ее брат?! Мало ли, что сказал Стюарт! Тот еще тип… Хотя, нет, не лепится! Тут другое… Ассасин не может быть ее братом. Он, уж скорее, брат Стюарта… Или друг. И этот парень, которого выдавали за племянника Стюарта и брата Лилибет, на самом деле взрослый дядька. А вот Лилибет… Может, она – дочь Ассасина? И там, в его машине, вполне возможно, сидит сейчас она, курят они одни и те же сигареты, и… Неужели он так надеется, что она огорчена произошедшим до степени слез?! Ревнует ли она? Злится или отчаялась, и теперь ей так горько, что… никогда он ее больше не увидит! Ибо решила она, что он и впрямь гад последний, зажравшаяся «звезда», который сам не знает, чего хочет. Ведь вполне же могла поверить, что сейчас он нежно и страстно утешает свою бывшую жену… Сердце его сжалось так, будто попало в пресс – грудь сдавило и стало явно нечем дышать. Роджер медленно закрыл окно – не кричать же им вслед! И звук удара… Нет, он не раздастся – Ассасин слишком хорошо водит машину! Этот парень, вообще, слишком хорош… за исключением, лица. И если… если не отец он ей, то вполне может позволить себе воспользоваться ситуацией и попробовать… Черт, говорил же ведь Ассасин о некоей молодой особе!..

-Уходи, Рози… Слышишь?

А она глядела на него потемневшими глазами, боясь поверить в то, что он говорит.

-Рози, уходи!!! – крикнул он. – Просто уходи и все!

-Но почему, Роджер??? Разве я сейчас обидела тебя чем-то? Что я сделала???

-Ничего. Но ты ухитряешься даже ненамеренно все испортить! Шевелись, Рози, мне не до шуток! 

-Так значит…  зря пришла? Зря лила здесь слезы и строила наивные надежды?.. Любовь! Как же! Было время, когда ты шептал мне о ней, словно, боясь, что звук твоего голоса спугнет что-то тонкое и трепетное, что витало между нами… Ты клялся мне в том, что я – истинный Дар Небес для тебя и ты никогда, ни за что не позволишь мне исчезнуть…

-Рози…

-Нет, погоди ты, Роджер!.. В чем же тогда правда? Неужто, тебе, так сильно, по твоим же словам, любившему меня, недостало это самой любви и сил, что бы понять – мне плохо без тебя, я ревную тебя и не знаю, как с этим справится?! Не-ет! Вместо этого ты пустил все на самотек и позволил мне совершить кучу всяческих ошибок!.. И теперь, когда я пришла искренне покаяться, от всей души сказать тебе, что люблю тебя, что жить без тебя не могу, ты… ты вот так, запросто выставляешь меня…

Роджер стоял, отвернувшись, упершись вытянутыми руками в подоконник и молясь о тишине после ее голоса, об одиночестве в пустом номере, которое позволит ему оценить ситуацию и понять, что же дальше… И в какой-то момент он понял, что Рози молчит. Роджер подождал еще, обернулся и… увидел свою бывшую жену стоящей возле кресла и держащей в руке чулок Лилибет. Рози подняла на него глаза и… Роджер никогда не видел, что бы ее взгляд был так тяжел и черен.

-Где она? – тихо спросила она. – Где ты ее прячешь???

Она повысила голос, и Роджер немедленно узнал прежнюю Рози, от которой он так рад был отделаться.

-Попробуй начать со шкафа, Рози! – усмехнулся он.

-ЧТО??? – взвизгнула она. – Ты решил поиздеваться надо мной?? Ты думаешь, я стану рыскать по номеру в поисках этой очередной шлюшки из тех, с которыми тебе по жизни оказалось куда приятнее, чем с женой?! Ты спятил!

Она швырнула чулок куда-то в сторону.

-Будь ты проклят, бабник и лжец! – прошипела Рози. – С самого начала вашей группы, твоей сумасшедшей популярности у всех ваших поклонниц, ушедшей далеко вперед твоего таланта, ты не пропускал ни одной юбки! Все ваши концерты заканчивались попойкой и парочкой горячих девчонок на каждого из вас, а для вас с Фредди, думаю, и побольше. Могу себе представить – светловолосый зайчик с голосом, вызывающим ощущение наждачки и… чего-то настолько притягательного, что они просто облизывали тебя с ног до головы!.. Ничего не меняется! Ничего!!! Просто ты стал старше и чуть разборчивее… На кой черт ты только женился?! На кой черт, Роджер Торвел???

-Действительно… — пробормотал Роджер. – Вот тут ты права… Ведь говорил мне Фред – погоди! Дождись, пока придет та, без которой дышать будет больно! Но я постоянно торопился! И когда ты появилась, Рози, мне просто было с тобой хорошо, весело, легко… Но не более того!.. Уходи уже, в самом деле, Рози! Можешь проклинать меня, хотя, думаю, поздновато – кто-то уже меня проклял. И мне глубоко наплевать на твои грубости, слезы, мольбы и ругань. Не трогает. Никак…

И прямо на ее глазах Роджер поднял с ковра чулок Лилибет и легкий, гладкий материал растекся по его ладони, едва не соскользнув. Он погладил его пальцами и поднес к своей щеке.

Рози глядела на него, вытаращив глаза, потом развернулась, подхватив длинный подол своего платья, и исчезла из номера.

А он повалился на кровать, немедленно вспомнив объятия Лилибет, ее шепот, ее запах… и сжимая в пальцах ее чулочек, прижал его к лицу.

Наверное, под самое утро, когда тусклый, апатичный рассвет серого пасмурного дня уже лениво пытался вползти через щель между тяжелыми шторами, Роджер вдруг приоткрыл глаза, даже еще не понимая, спит он все еще, или уже нет. В спальне было темно. И даже намек на рассвет не мог осветить мрак, так похожий на тяжелый кошмар… Что-то коснулось его волос?.. Роджер даже не дернулся.

-Я спасу тебя… — тихий шепот. – Я сделаю для этого все… Только помоги мне…

Его гладили по волосам, и никаких мыслей, кроме этого голоса. Ничего, кроме этого голоса!

-Чем? – неужели это произнес он?!

-Ты знаешь. Ты всегда это знал… Просто тем, кому ты помогал, такая помощь была ни к чему…

-Ты… кто?

-Сейчас это неважно…

-А что важно?

-Что бы ты услышал и запомнил… Спи!

-Ты мне снишься?

-Может быть… Спи!

Роджер очень хотел протянуть руку и почувствовать того, кто был рядом с ним, обладателя этого шепота. Ну, или хотя бы, зажечь свет… Но сил не было. Совсем. И он лежал, не шевелясь, теряясь в темноте и вновь наступившей тишине.

-Эй, ты еще здесь? – наконец, спросил он, чувствуя, что уже и глаз не может открыть. – Э-эй!

И осторожно, едва дыша:

-Лилибет?.. Ну, скажи мне, это правда ты?

И тут же, немедленно Роджер осознал пустоту. В комнате никого не было. Он не мог этого увидеть, но чувствовал определенно. И тогда он все-таки, приподнялся, протянул руку к лампе и нажал на выключатель. В спальне и вправду никого не было. Настолько никого, что Роджер и себя здесь не чувствовал. То самое пресловутое «пустое место». И тогда он повалился на подушки, спохватился, шаря рукой по постели, едва не заплакал, но нашел и схватил в ладонь чулочек Лилибет, вздохнул, прижав его к груди, и закрыл глаза, молясь о том моменте, когда придет Брайан в сопровождении официанта с подносом, на котором будет стоять полный кофейник горячего, ароматного кофе…