Ариэль почувствовала холод от колье, словно это был лед. Она смотрела на себя в зеркале, признавая, что теперь выглядела по-другому. Словно ее щеки и губы стали пухлее, ключицы эстетичней, а глаза перестали быть такими грустными. Она чувствовала тяжесть. Дотронувшись до розового сапфира рукой, Ариэль ощутила тот же холод, но он был почти приятным, потому что красота и значимость украшения перекрывала все недостатки, которых на самом деле и не было.

— Оно прекрасно. Как и ты, — сказал Клинтон и обнял Ариэль.

Теперь девушка чувствовала, как постепенно становилась счастливой.

После Клинтон попросил девушку сесть, чтобы обсудить план, который тот составил буквально за несколько дней. Хоть и разум девушки был слегка затуманен, она внимательно слушала мужчину.

— Мы уйдем завтра, так что возьми самое нужно, ничего более. — Ариэль хотела возразить, ведь она не была готова к такой спешке, но мужчина не позволил ей и слова вымолвить. — Поверь, моя милая, завтра крайний срок, тянуть нельзя.

— Но почему? Разве всего один день что-то изменит?

Ариэль не хотела так быстро и внезапно расстаться с людьми, к которым слишком сильно привязалась. Она еще многого не сказала им, и жалкая часть дня не позволит сделать то, что та еще не успела. Ариэль должна была расстаться с прежней жизнью как следует, а не бросить ее, оставив незаконченные дела. Она даже подумала о том, чтобы приехать домой, поговорить с мамой… Но поняла, что это уже неосуществимо.