Но что мне делать эти пять минут? Я тут и сама могу умереть, потому что наблюдать за всем этим слишком тяжело… Но ради Патрика я останусь. Ради него я поеду с ним, даже если буду терять сознание.

Слава Богу, что у него есть пульс. Но он такой слабый, что мне кажется — он уходит. Нет. Я не должна думать об этом.

В шоке я сижу около Патрика, обнимая колени. Я не могу отойти от него, но и смотреть на него тоже… Я плачу. Я не могу остановить слезы, видя его таким и зная его счастливым, улыбающимся или даже злым. Это не он. Это не мой Патрик.

И в следующее мгновение, к своему ужасу, я вижу небольшой шприц, который закатился под кровать. Я замираю, не веря своим глазам. Нет, этого не может быть.

Весь сегодняшний день — сплошное «не может быть». Сегодня мы должны сидеть, обнимаясь, перед телевизором, смотреть очередную комедию и поедать вкусный пирог, который я готовила с утра с такой любовью.

Патрик никогда не пойдет по этой дорожке…

Но я с ужасом смотрю то на шприц, то на красную руку Патрика. Прокручиваю в голове тот факт, что он не был на работе два дня и что почти не отвечал мне все эти дни. В глазах застывают слезы, и я с ужасом вскакиваю.

Голова кружится, и, кажется, сейчас я упаду в обморок. Это не может быть правдой. Я иду, облокачиваясь о стены, чтобы не упасть, потому что не могу нормально передвигаться.

Как это ужасно. За моей спиной лежит Патрик, без сознания и, кажется, он борется за жизнь. А я вся в слезах, узнала страшный секрет любимого, жду скорую в надежде на то, что он выживет… И в надежде на то, что я сейчас проснусь. Просто проснусь и забуду все это как страшный сон.