За эту неделю Ариэль снова перестал есть, потому что все силы она отдавала мыслям о Клинтоне, совсем не переживая о том, что они утрачены напрасно. Для нее Клинтон был важнее приемов пищи, которые были так нужны худой Ариэль, как бы неразумно это не звучало. Она не сходила ни на один семейным ужин, а когда родители заволновались, соврала, что приняла пищу в комнате, так как плохо себя чувствовала. Мисс Шелтон подыграла девушке, хоть совсем и не одобряла ее поступки, но перечить не хотела, боясь еще больше расстроить Ариэль.

Но к концу недели мистеру и миссис Бейкер надоело поведение девушки, которая то и дело закрывала у них перед самым носом дверь. Поэтому в неблагополучный для Ариэль день миссис Бекер настояла на том, чтобы девушка, наконец, спустилась и поужинала с семьей. Ариэль всеми силами пыталась как-то убедить матушку, что она все еще не поправилась, но та и слушать не захотела: просто взяла девушку за руку и повела вниз.

Атмосфера за ужином была прежней: очень некомфортной и скучной, словно Ариэль слушала дискуссию о самой отвратительной книге. Она заставила себя есть, опять же отчасти для того, чтобы родители не желали ее отвлекать своими разговорами. Но в этот вечер правила решила построить миссис Бекер, которая начала свой план:

— Ариэль, как все-таки редко ты ужинаешь с нами.

Ариэль даже замерла, недовольная ненавистным ей вопросом матери, которая смотрела на нее так пристально, будто бросая вызов, отчего девушка отвела взгляд.