— Боже, Патрик Джонс! Ты снова за свое? — Несмотря на то что она слаба, ее голос кажется вполне громким и даже каким-то стальным. — Никакая девушка не будет с тобой, если ты будешь так долго думать.

Я понимаю ее. Всем сердцем понимаю Камеллу, но теперь мне так сложно открыться кому-то после того, что я пережил… После того как подставил своих близких, причинил им боль — я боюсь, что это повторится.

— Я боюсь, что это повторится… Когда я узнал о том, что с тобой произошло, я… — Я чувствую ком в горле, но сквозь эту несуществующую боль продолжаю говорить: — Сорвался. Я чуть не убил себя и Джулс, когда гнал по трассе…

— Патрик…

— Я сорвался и даже не заметил этого… Ладно я, но это видела Джулия. Она могла пострадать из-за меня.

— Но все хорошо, — шепчет Камелла, сильнее сжимая мою руку.

— А если она бы не смогла меня усмирить?

— Но она смогла. Все хорошо… Даже не думай о том, что это повторится.

Как я хочу этого. Как я хочу забыть мои ошибки, стереть память того года. Эти вещи были настолько ужасными, что я порой ненавижу самого себя. Это была игра, которая меня затянула. Был кайф, в котором я не нуждался, но он все равно тянул меня на дно. Я хотел падать один, но мои близкие слишком любили меня… Если бы не они, я бы не смог выйти из того состояния, которое сам проклинал, но не мог бороться самостоятельно. Я просто погряз в этом… И сейчас даже думать о том, что героин сможет спасти меня — не то что мерзко, это ужасней всего ужасного. И мне хочется убить себя за то, что я посмел подумать об этом.