Я отрицаю ощущение, будто я снова нуждаюсь в этом. Будто положительные эмоции не настолько остры для меня…

Не вспоминать. Я должен забыть об этом.

Ариэль

— Клинтон, — прошептала Ариэль, сжимая колье в руке и надеясь на то, что все это скоро закончится…

Она ничего не видела, лишь чувствовала холод вокруг — он заставлял ее дрожать, ведь смерть приближалась. Но из этого состояния ее вырвал голос. Тот самый голос, который, кажется, заставит ее восстать из мертвых.

— Клинтон, пожалуйста, — прошептала Ариэль, пытаясь не закрывать глаза.

Она шептала его имя много раз, потому что перестала слышать его, даже голоса противных мужчин больше не отдавались в ушах, словно весь мир начал затухать…

Ариэль чувствовала под собой лед, ей было так холодно, что она перестала ощущать тело. Она пыталась пошевелить хотя бы пальцами рук, но, как ей казалось, все безуспешно. Она дышала морозным воздухом, который так больно проникал внутрь — но она жила, она пыталась жить, потому что знала, что не может уйти так рано. Ариэль не могла оставить Клинтона. Их жизнь только началась…

Но в ушах по-прежнему тихо, и Ариэль начала волноваться за Клинтона. В один момент она перестала дышать, прислушиваясь.

— Вот идиот. Утонет, — сказал кто-то.

Ариэль зажмурилась и задергалась, но когда почувствовала большую руку на бедрах, замерла.

Она сделала вдох и вновь заставила легкие замереть. Девушка навострила уши, игнорируя свою дрожь, которую не могла остановить. Но в ушах свистел лишь ветер, которого Ариэль все больше боялась, ведь его гул напоминал крик…