В жизни Британский музей совсем другой, нежели на самых качественных фотографиях в интернете. Его величественные колонны, на фоне которых я кажусь ничтожной букашкой, возвышаются вдоль всего музея, словно без них здание бы рухнуло. Хотя, скорее всего, так и было бы, потому что вся тяжесть музея приходится именно на огромные колонны, рядом с которыми встают туристы и фотографируются, корча рожи и делая «пис».

Я немного останавливаюсь, чтобы привести себя в чувство, потому что все это слишком напоминает хороший сон. Но поняв, насколько это является реальностью, я сжимаю ручку офисного чемодана и на дрожащих ногах двигаюсь к главному входу.

Сначала я вхожу в небольшую палатку, где милый мужчина проверяет мой чемодан на наличие запрещенных предметов и веществ. После я благополучно выхожу и с трепетно бьющимся сердцем двигаюсь к главному входу.

Вокруг так много людей, ожидающих открытия музея. Они кричат, смеются, визжат, отчего уши сворачиваются в трубочку. И я на миг чувствую себя самозванкой, которая пытается пройти в музей без очереди, совсем не обращая внимания на время открытия и эту толпу.

Когда я слишком близко подхожу к главному входу, то останавливаюсь, чтобы перевести дух. Кажется, словно я иду навстречу со смертью, которая вынесет окончательный приговор. Хотя негативный исход для меня сравним с самой смертью, так что не грех и остановиться. Когда я оглядываю массивные двери музея, в которые мне с минуты на минуту предстоит зайти, смотрю налево, где вижу статую Ханса Слоуна — в прошлом врач и путешественник. Его стальной взгляд и слишком реалистичные черты лица пробирают до мурашек. Даже кажется, будто сейчас эти медные длинные волосы затрепещут из-за легкого ветра, а тонкие губы вымолвят слово. От этих мыслей я неосознанно мотаю головой.