— Что с ней? — спрашиваю я, посмотрев ему в глаза, которые слишком стеклянные, словно душа уходит из тела.

Но когда тот смотрит на меня и зрачки его глаз увеличиваются, я выдыхаю.

— Мне ничего не сказали, Джулс, — отвечает тот и останавливается напротив лифта.

Больше Патрик ничего не говорит, видимо, не желая нагнетать или обнадеживать. Но я верю в то, что все хорошо. Она приходила в сознание, значит, не все так плохо…

Звенящий звук, когда приезжает лифт, звучит слишком громко, отчего я дергаюсь, словно до этого была в каком-то трансе. Когда мы заходим внутрь, смотрим друг на друга — в последние полчаса мы часто так делаем, словно проверяем, в порядке ли мы. Но я держусь, а Патрик даже не собирается паниковать, поэтому мы оба облегченно выдыхаем.

Когда мы приезжаем на четвертый этаж, то сразу видим нужную палату. Я замираю, боясь туда входить. Почему-то мое сердце бьется так сильно, словно за этой дверью меня ждет смерть. Я знаю, что это всего лишь страх, но не могу усмирить его. Я устала, напугана и, черт возьми, переживаю как никогда, потому что там не просто человек — а моя подруга. Не представляю, что сейчас переживает Патрик, ведь они с Камеллой давно близки…

— Все хорошо, Джулс, — говорит тот и берет меня за руку.

Я закрываю глаза и открываю их, пытаясь успокоиться. Сжимаю руку Патрика так, что чувствую дрожь. Боже, это самое худшее чувство, которое я когда-либо испытывала.