Реакция миссис Бекер напугала девушку, отчего та лежала в ступоре, совершенно не понимая, что и сказать. Девушка ожидала любого, но точно не этого. И что же теперь ответить?

— Я… Ну… Я же не… — мямлила Ариэль, прикрывая рот одеялом.

Но злость матери все нарастала, пока та не получала ответа. Она резко схватила одеяло и стянула ее с девушки, бросив в другой конец комнаты. Ее грудь яростно вздымалась, а лицо было в гневе: легкий оскал придавал этой темноволосой женщине небывалую грубость, из-за которой лицо выглядело более устрашающе, словно с Ариэль стояла не ее прекрасная мать, а настоящее чудовище. И именно такую матушку Ариэль боялась больше всего.

— Боже, помилуй! Что скажет отец на такое? — взялась за голову миссис Бекер.

— Что? — наконец обрела голос Ариэль. — Матушка, я не понимаю, что в этом такого… Какая разница — друг или любовник?

— Ты еще спрашиваешь! Мы с отцом рассчитывали совсем на другой расклад. Дураки, думали, что ты шатаешься с этим Флэтчером до глубокого вечера не потому, что считаешь его «другом», — скривилась миссис Бекер.

— Разве это имеет значения?

— Конечно, имеет! Мужчина дан нам, женщинам, вовсе не для дружбы, Ариэль, и ты прекрасно понимаешь это. А Роман, боже, видимо, и он не наделен умом, раз связался с тобой, Ариэль.

Девушка сдерживала непрошеные слезы. Но она никогда не плакала при матери. И никогда не заплачет.

— Мама, я буду с ним общаться…