Ее поступки и слова — это вовсе не смелость, это нужда! Ариэль была вынуждена перечить родителям, иначе потеряет самое дорогое. Если уже его не лишилась…

— Что же вам мешает?

Ариэль не хотела отвечать на этот вопрос. Роман понял позицию девушки, поэтому продолжил:

— Знаете, когда мне грустно, я стараюсь абстрагироваться от всего происходящего. Ну правда, — усмехнулся Роман, придвинувшись к столу, — просто закройте глаза и… — Мужчина почему-то замолчал, словно забыл слова.

— Подумать о хорошем? — продолжила Ариэль, но Роман резко помотал головой.

— Только не это! — возразил он. — Если подумаете о хорошем, то потом вспомните, как вам плохо сейчас, и тогда станет еще хуже… Я просто закрываю глаза и ни о чем не думаю, словно, кроме меня, в этом мире ничего и никого не существует. Просто слушаю шорохи за дверью, пение птиц за окном… И когда открываю глаза, то понимаю — а зачем грустить? Разве моя печаль сможет помочь мне? Тоска ведь не красит окружающий нас мир, а наоборот, лишь губит. Поэтому мне становится стыдно, что я своим нытьем уродую этот мир, который подарил мне такую прекрасную жизнь. Вспомните, что она одна и никто, кроме вас, не сделает ее лучше… Попробуйте, мисс Бекер, мне всегда помогает.

— Обязательно, — с улыбкой произнесла девушка и перевела взгляд на пустую тарелку с мыслью о том, что ее желудок был уже полон.

Поэтому она без всякого смущения сама начала разговор с мистером Флэтчером, и они проболтали весь ужин.