-Сариэль! Стой, Сариэль!! – голос Финиаса. – Да остановись же ты!
Он схватил меня за плечо и удержал.
-Если хочешь помочь мне, скажи, куда он мог пойти! – выкрикнула я, повернувшись к брату.
-Успокойся, Сариэль! Успокойся… Тебе не стоит за ним ходить.
-Думаешь, он прогонит меня? Или заколдует? – я не могла успокоиться.
-Нет, не это. Отец и пальцем тебя не тронет… Просто не ходи и все.
-Где он?
-Думаю, он уехал. Со своими волками. Пойдем со мной.
И Финиас повел меня по коридорам, по лестнице наверх, и наконец, мы вышли на крышу одной из башен замка. Лунный свет заливал все вокруг серебристым завораживающим светом, и я могла бы любоваться этой красотой от всей души, но я искала. Напрягая глаза, я всматривалась туда, вниз, где меж деревьев лежали лунные поляны, тихие, чистые и абсолютно пустые.
-Где он, Финиас?
-Я не знаю. Возможно, мы увидим его, а возможно, и нет… Зачем ты ищешь его?
-Я хочу понять, почему он злится, хочу понять… хочу вообще понять его, увидеть его душу.
-Этого не удалось еще никому, Сариэль. Никто не знает его мыслей, его чувств не видит никто. Я имею в виду, тех чувств, которые он скрывает, о которых никто даже не подозревает, кроме тех, кто… любит его, кто понимает, что тот король Травелиан, которого видят все – лишь маска. Но маска, надетая так давно, что кажется его истинным лицом.
-Ты не солгал – ты любишь его, если сейчас здесь… Но что же с ним? Что ты чувствуешь?
— Я понял, что что-то с ним происходит, что-то, чего раньше не было… Тебя, наверное, удивило, как отреагировали все присутствовавшие на звон его кубка. Ну, подумаешь, зазвенел кубок?! На то оно и серебро, чтобы звенеть!.. Но это необычное серебро, Сариэль. Это Лунное серебро. Оно ковалось в ночи полнолуний. Но не просто полнолуний, а тех, когда звенят звезды. Не всем слышен этот звон. Так звенят звезды, несущие любовь. Их и называют «колокольчиками любви». Серебро, выкованное в такие ночи, тоже звенит. Но не всегда, а лишь тогда, когда… звенит сердце хозяина этого серебра. Когда дрожит оно, готовое плакать и смеяться, готовое любить… Да, это опасно, если ты хочешь скрыть свои чувства, и отец с его характером никогда не пользовался бы этим кубком. Но, во-первых, ему подарила его моя мать, и пока она была жива, он звенел. А потом… Потом отцу и скрывать было нечего. Кубок замолчал, отзываясь лишь слабым звяканием, когда отец чокался с гостями его пирушек. И вот, спустя столько лет, кубок зазвенел… Мне трудно судить о том, что это могло значить, но единственное, что приходит в голову – он любит тебя, свою дочь. Он пытается это скрыть, и я догадываюсь, почему.
-Почему же, Финиас?! – я почти кричала.
-Он… Боюсь, он знает о предсказании и проклятии «Звезды» гораздо больше, чем мы все, больше, чем члены совета, чем даже Грэйфус и Сильвериэн, а они – Великие Маги, способные прочесть даже тщательно скрываемые чужие мысли. Впрочем, и отцу подвластна очень сильная, древняя магия, которая вполне может помочь ему скрыть все, что угодно. Хотя… Насколько я знаю о древних магиях, это очень тяжкая ноша. Всякий, кто ими владеет, вынужден многим жертвовать для этого. Любое колдовство, любое действие с помощью древней магии, оно… забирает часть тебя самого, часть твоей жизни, твоей силы. И участь таких магов – одиночество.
-Но почему??
-Жизнь магов иссушает их душу, холодит их кровь. И только очень сильное чувство может вернуть прежний свет их сердец. Такой любовью была моя мать. И ее смерть стала началом конца моего отца… Я как-то разговаривал с Сильвериэн, которая помнит времена его молодости. Еще до моего рождения. Отец… Он умел смеяться так, что всем вокруг него становилось на сердце легко и весело. Его улыбка была так широка и обаятельна, что только за нее одну в него можно было влюбиться. Его обожали! Сколько красавиц – эльфийских принцесс мечтали заполучить его в женихи, но он выбрал мою мать, принцессу Пурпурных берегов, дочь Великого Огненного Мага, из чьих рук и родилась «Золотая Звезда». Я понятия не имею, что это была за магия, но теперь именно она одна способна спасти наш мир, и ты знаешь, при каком условии.
-Почему же «Звезда» досталась мне?
-Это уготовано было вам обеим – тебе и «Звезде». Но больше я ничего не знаю. И думаю, знает отец… Могу рассказать тебе лишь одно – тогда, много лет назад, они с мамой уехали погостить к ее отцу и брату. Кажется, сам Зорог Огненный и позвал к себе нашего отца… Путешествие было очень долгим – они навещали все эльфийские королевства, попадавшиеся на пути, оставались гостить не на один месяц. Для эльфов такие сроки – что минуты для людей… Мало, кто знает, что стряслось в Пурпурном Королевстве, когда отец и мать гостили там, но все считают, что именно там, на прибрежной границе между королевствами эльфов и Дикими пустошами, где множатся и ведут свою грязную жизнь орки, случилось одно из нападений этих тварей на Пурпурный замок. Как я понимаю, битва была ужасной, и в ней погибли почти все – моя мать, ее отец и брат, жена брата, множество светлых Огненных эльфов. Пурпурное королевство рухнуло, оставшиеся эльфы покинули его, лишившись своих предводителей, и присоединились к нашим, Лунным эльфам. Траурной процессией они приехали сюда во главе с отцом. Он привез на руках свою крохотную дочь, родившуюся во время путешествия. В ее пеленках пряталась «Золотая Звезда». Кто знает, возможно, целью того набега орков вы и были – ты и твой камень.
-А где же был ты?
-Отец запретил брать меня с собой, хоть это и было странно. Обычно мама не расставалась со мной… Возможно, отец чувствовал, что это путешествие окажется смертельно опасным… Посмотри, Сариэль, вон там!! Это отец!
Я проследила жест его руки и увидела на одной из полян пестрые точки. То были волки. А вслед за ними сияющей искрой – всадник на огромном белоснежном коне. Темная мантия рдела на ветру – как и кровь, в лунном свете она казалась черной…
-Быстрее! – опомнилась я и рванулась прочь в крыши.
-Куда ты? Сариэль!.. Ты что же, хочешь ехать за ним?? Но я же сказал – нельзя! Да и Элберет ждет тебя, наверняка…
Я обернулась.
-Ждет. И если судьба всему этому свершиться, он дождется… А я должна ехать! Что бы ты ни говорил.
-Но на чем же ты поедешь?
-Я умею ездить верхом.
-Но ни одна лошадь не пойдет вслед волкам! Только его конь, но он особенный.
-Заколдованный, да?!
-Говорят, что он – потомок единорогов… Я знаю только одно – отец не простит тебе этой поездки! Этого точно не простит. Уж если он рассердился на приглашение на танец! Думаешь, я ничего не понял?
-Это я не поняла, откуда столько ярости! Скажи мне ты.
Финиас уже не пытался меня остановить, он просто бежал за мной.
-Все просто, Сариэль – он не танцевал с тех пор, как умерла мама.
-Но ты же сказал, что он любит пиры!
-Да. Любит. Сидеть и пить вино, предаваясь воспоминаниям. Да если найдется хороший собеседник, который его позабавит, ибо удивить не сможет уже никто… Но танцы… Кстати, ты первая, кто все-таки, смог его уговорить.
Я остановилась.
-Вот как?!
-Да. Некоторые тоже пытались, но получали довольно жесткий отказ. Он даже не извинялся, если видел, что дама обижена его тоном.
-Чудовище! – вырвалось у меня.
-Да, иногда… Но ты ведь бежишь сейчас за ним!
-Я – его дочь. И я начинаю понимать, почему он так… ненавидит меня. Почему столько холода. Я напоминаю ему о гибели его любимой жены, о том, что меня, кроху, которую ничего не стоило убить, он вез домой живехонькой столько дней, а жена была мертва. Я для него – символ той траурной процессии. И теперь я хочу доказать ему, что это не так! Что и для меня может найтись место в его сердце.
-Но как??
-Своей смелостью пойти наперекор его приказам, своим неистребимым ничем желанием быть с ним рядом и любить его!.. Хотя бы то время, что мне осталось…
-Хорошо. Ладно, Сариэль, я дам тебе своего коня – единственного из обычных, который не боится этих волков. Мне приходилось ездить с отцом, когда он звал стаю, и мой конь привык к этим серым бестиям. Пойдем!
Скоро я уже сидела верхом на том же самом скакуне, что привез меня в замок. Финиас похлопал его на прощание по холке и что-то прошептал на ухо. Конь всхрапнул и потряс дивной шелковой гривой.
-Что ты ему сказал? – спросила я, подбирая поводья.
-Что бы он берег тебя, как зеницу ока! – немного грустно улыбнулся Финиас. – Возвращайся скорее!
-О, да! Ведь тебе скоро ехать!
-Не это важно, Сариэль. Для меня найдутся еще лошади. Просто мне тревожно на душе от твоей затеи… Что мне передать Элберету?
-Правду! – крикнула я, выезжая из конюшни. – Подумай лучше, что ты скажешь потом отцу!
-Ничего. Меня уже здесь не будет.
Запомнив направление, я лишь слегка ткнула коня в бока ногами, как он обернулся, словно, в недоумении.
-Ты слушаешься слов? Прости! Тогда вперед, мой хороший!
И конь помчался, что было прыти, за ворота замка в лунный свет.
Не помню, сколько мне пришлось скакать – поляны и тень мелькали друг за другом, я временами останавливалась, прислушиваясь, но кругом было тихо. Абсолютно тихо. Так, что мне начало казаться, что еду я в неверном направлении. Я уже решила было развернуть коня, как друг услышала легкий топот копыт. Я остановилась в тени и прислушалась внимательнее – топот приближался, я напряглась, вглядываясь, но ошибиться я и не могла – запах фиалок! Он приближался, становился сильнее. И вот на поляну, на опушке которой я пряталась, выбежали волки. Великолепные волки, пушистые, серые с белым, огромные, куда больше тех, что я видела в своем прежнем мире. Они остановились, принюхиваясь, и двинулись уже было, в нашу сторону, как на поляне появился белый конь с его всадником.
-Стойте, не трогайте – это свои!.. Выходите, Сариэль!
Я послушно покинула тень и подъехала к отцу. Травелиан смерил меня странным взглядом. В нем не было ярости, как и по-прежнему ни капли тепла.
-Как ты посмела? Финиас, чьего коня узнать не трудно, наверняка предупредил тебя о том, что не стоит ездить за мной!
-Предупредил, — осмелилась я, глядя в его лицо, которое в лунном свете казалось еще прекраснее.
-Но коня, все-таки, дал! – усмехнулся король.
-Он понял, что спорить со мной бессмысленно.
-Это с чего же?
-Я сказала ему, что мое упрямство тебя скорее рассмешит, чем разозлит… Ты должен понять, что я лишь хочу чувствовать тебя рядом, ощущать хоть сотую долю той любви, что может испытывать от отца его родная дочь… Я понимаю, Мой Король, откуда такое отношение ко мне – гибель мамы изранила твое сердце и…
Лицо Травелиана внезапно исказилось такой болью и досадой, что я готова была пожалеть, что вообще на свет появилась.
-Что… — прохрипел он, — что ты можешь знать об этом?!
-Но я тоже теряла дорогих мне людей, отец! – выкрикнула я.
-Тоже?? Но не так! НЕ ТАК!!! – крикнул он.
Я соскочила с коня и подбежала вплотную к отцу, продолжавшему сидеть в седле. Волки дернулись в мою сторону, но Травелиан выбросил руку в их сторону, и они остановились, рыча на меня. А я схватила его за щиколотку, обутую в мягкую кожу сапога.
-Как «не так»? Почему? Почему, отец, я несу на себе клеймо той трагедии?? Я ведь только родилась, я была совсем крохой и наоборот, должна была бы напоминать тебе о той любви, плодом которой я стала, о матери моей, которая передала тебе меня перед смертью, наверняка, наказав тебе сберечь меня и любить! Так почему ты так холоден ко мне? Холоден и жесток! Разве я виновата в ее гибели??
-Больше, чем кто-либо!
-Но как??
-Тебе не надо этого знать, как и многого другого. Даже не пытайся!
-Но…
-Никаких «но»!! Ты должна быть сейчас в замке, с Элберетом!
-Я и сама знаю, что я должна или не должна! – я опустила голову от досады, но тут же подняла, боясь хоть миг потерять из тех, что еще позволят мне видеть это лицо. Лицо Моего Короля…
-Ты слишком дерзка и не изгнана до сих пор лишь благодаря своему особому предназначению здесь!
-Я и жива пока лишь поэтому…
Он молча глядел на меня, пытаясь, видимо, понять, как до сих пор не снес мне голову своим сверкающим мечом.
-Езжай в замок, Сариэль, — глухо произнес он. – В этих лесах становится опасно… Убирайся отсюда!
Он рявкнул так, что волки вновь зарычали на меня, и умчался на своем коне так стремительно, что я даже вякнуть не успела, оставшись стоять, как бестолковый, бездомный щенок, избитый палкой. Конь Финиаса подошел ко мне и ткнулся мордой мне в плечо.
-Я и сама знаю, что пора ехать… — вздохнула я и села в седло. – Поехали… Теперь мне некуда было торопиться, и мы двигались шагом меж деревьев, по полянам, в полной тишине… Но что это?! Снова какой-то нестройный топот. Это не мог быть конь Травелиана, не могли быть и волки – их лапы хоть и сильны, но не производят столько шума. Я обернулась, вглядываясь в тени деревьев, но опасность пришла с другой стороны, захватив меня врасплох. Целая орда орков – тварей двадцать выскочило из-за деревьев и кинулось на меня. Боже, ни в одном кино их не могли бы изобразить столь же мерзкими и кошмарными, какими они оказались на самом деле! Не из того племени, что не боятся солнца, они не были огромного роста. Ниже меня, они передвигались, пригнувшись, полуприсев на своих кривых лапах, смердящие, увешанные кривыми топорами, зазубренными короткими мечами, какими-то еще железяками, которых я не успела разглядеть. Да и не старалась. Отвратительные лысые рожи кривлялись и ухмылялись, кричали что-то на своем омерзительном языке. И тут раздался зычный рык одного из них, сидевшего верхом на каком-то ужасном звере, отдаленно напоминавшем волка, но с облезлой черной шкурой, тупой мордой с торчавшими во все стороны клыками и длинными, мощными лапами с огромными когтями. Седок был выше ростом, видно, из тех, новых, и он командовал здесь. Мне не понять было его криков, но и дожидаться, пока исполнят его приказания, я не стала.
-Погнали, дорогой мой!! Вперед! – почти взвизгнула я от ужаса, и конь помчался прочь.
Не представляю, как они могли нагнать нас пешком, но это случилось. Тропа резко пошла вниз, по обрыву. Узкой, почти непроходимой стала она. Здесь они нас и подстерегли. Деваться было некуда, оружия никакого, да и где мне драться?! Конь, перепугавшись, взбрыкнул, и я слетела с седла, покатившись по склону оврага вниз, в темную его глубину, где на месте былого ручья, застыло болото. Я шлепнулась в самую грязь. Пытаясь встать, поняла, что повредила ногу и спину – адская боль заставила меня плюхнуться обратно, а сверху уже бежали, рыча и размахивая топорами и мечами, орки. Дикий страх заставил меня подняться и, превозмогая боль, побежать по хлюпающей топи, проваливаясь, еле передвигая ногами, плача и цепляясь израненными уже руками за ветки кустов.
Конечно же, они настигли меня! Упав в очередной раз, я не смогла подняться, и, догнав, один из них наступил мне ногой на грудь и расхохотался. Я закрыла глаза в ожидании смерти, но ко мне подошел их предводитель, схватил меня за шкирку и, встряхнув, поставил на ноги.
-Это поганое эльфийское отродье! – рявкнул он. – Хотя, похоже и на человека… Да одна хрень!.. И что отродье делает в лесу? Любуется на луну?
Все заржали, а я прижала руку к груди, боясь лишь одного – что они увидят «Золотую Звезду», которую я так и носила на шее.
-Смешно, что оружия у меня нет, и я не могу срубить ваши гадкие головы?! – прошипела я от злости и обиды.
-Что-о?? Поганое отродье еще и говорить что-то пытается?! А оно не боится, что вырвем мы ему язык, да сожрать заставим?!
-Не боюсь! Плевать я хотела на вас, твари мерзкие. Это же так легко – издеваться над безоружным!
Я плакала от ужаса, но и молчать не могла. Только злила их еще больше, понимая, что пришел мне конец. Ужасный, дикий и чудовищный настолько, что мне бы уж и вправду тогда, во время танца об пол разбиться, увидев последним в своей дурацкой жизни лицо короля, его синие глаза, красивее которых не видела никогда… Но нет… А предсказание? Ведь не может быть, что бы я вот так погибла, не исполнив того, что предсказано! И словно, в ответ на мои мысли, я услышала топот копыт и звонкий звук рога эльфийского войска, а вслед за ним – другой рог, более низких нот. И я закричала:
-Я здесь! Здесь!!!.. Помогите мне!
-Заткнись, отродье! – рявкнул вожак орков и, размахнувшись, ударил меня коротким мечом.
Боль оглушила меня, перехватила дыхание, ослепила. Наверное, вожак бросил меня в грязь – я слышала лишь крики и визг орков, звон металла над моей головой и голоса эльфов. Наконец, все померкло и погрузилось в глухой, черный туман, где не было ничего, кроме страха и отчаяния…
-Сариэль! Сариэль, дорогая!! – звал чей-то голос на грани слез.
Сознание возвращалось ко мне вместе с адской болью. Меня несли на руках, переложили на носилки, и когда я смогла открыть глаза, я увидела лицо Элберета. Он держал меня за руку и плакал.
-Сариэль! – крикнул он, увидев, что я открыла глаза, и сжал мою ладонь. – Я помогу тебе! Я спасу, Сариэль! Держись… Только держись!!
Он склонился надо мной.
-Принцессу надо срочно доставить в замок – там ей окажут нужную помощь! – приходя в себя, скомандовал он своим людям, пока часть их вместе с войском эльфов добивали последних орков.
Я не помнила дороги – страшная боль, это чудовищное страдание, казалось, разрывали меня изнутри. Элберет шел рядом, держа меня за руку, говоря что-то, возможно, утешая, но не слышала я ничего, не понимала, моля о смерти, как избавлении от страданий. Снова я очнулась уже в замке, в какой-то комнате, похожей на мою собственную, но мне уже было все равно. Элберет схватил свой кинжал и осторожно разрезал мое платье, чтобы добраться до сильно кровоточившей раны. Он уже было оголил мою грудь, как раздался громкий, взволнованный голос Травелиана, заставивший всех замереть.
-Остановись, человек!! – король ворвался в комнату, и сгрудившиеся вокруг меня эльфы и люди едва успели расступиться. – Не трогай ее!
Элберет повиновался и отступил от меня.
-Отец! – прошептала я. – Мой Король!…
-Замолчи! – прорычал он и склонился ко мне. Снова поднялся, лишь окинув меня взглядом. – Выйдите все отсюда!.. Вон, я сказал!!
-Но Травелиан, ей необходима особая помощь – рана страшная, смертельная! – возразила Сильвериэн. – Сможешь ли ты один помочь ей?
Травелиан усмехнулся.
-Мы теряем время, Сильвериэн! Я смыслю во всем этом, уж поверь, не меньше тебя. И если я выгоняю всех, значит, так надо… Уходите немедленно, если хотите, что бы принцесса выжила!
-Пойдем, Сильвериэн, я думаю, следует послушаться короля Травелиана! – позвал Грэйфус и тронул Лесную Королеву за рукав ее жемчужного платья. – Не стоит спорить!
Возможно, спокойный голос Грэйфуса так подействовал на Сильвериэн, а скорее, взгляд Травелиана, гневный, нестерпимый, способный пришпилить к полу кого угодно, дал ей понять, что здесь хозяин только он. Он один.
И вот все покинули комнату, закрылась дверь и наступила тишина, в которой я видела его глаза, его невероятные синие глаза, глядя в которые я забывала о боли.
-Только не кричи на меня, прошу тебя! – еле дыша, взмолилась я.
-Ты сама себя наказала… – проговорил король и дотронулся до края моего разрезанного платья.
-Жаль его, — прошептала я. – Оно было великолепно!
-Ничего особенного – немного бархата и горстка камней, — заметил Травелиан. – Думаю, у тебя будут еще лучше. Элберет постарается нарядить тебя, как истинную королеву!
-Но зачем ты выгнал всех? Зачем накричал на него, не дал ему ничего сделать?
-Во-первых, он ничего и не сделал бы, а во-вторых, он пока никто тебе, чтобы видеть тебя без платья!
Травелиан оголил мою грудь, под которой оказалась рана, такая, наверное, страшная, что даже он побледнел. Вздохнул.
-Тебе придется потерпеть, — сказал он, намочив полотенце и отерев кровь возле раны.
-Хорошо…
Тогда он положил одну свою ладонь на мою грудь так, чтобы максимально открыть рану, оказавшуюся почти под грудью, а другую на саму рану. Я смотрела на него, а он – на мою рану, на руку свою, которая внезапно задрожала и… я увидела, как из-под нее полился золотистый, почти огненный свет. Веки короля сжались, прекрасное лицо исказилось невероятным напряжением, и вдруг я увидела, как кожа, точно, сгорела, расплавилась на нем, обнажив сухожилия, мышцы, зубы – свет из-под его ладони вспыхнул ярче, и меня словно, подбросило. От ужаса я зажмурилась, но мне стало легче дышать, боль уходила, и вдруг король поднял руку, выхватил свой кинжал и одним движением рассек свое запястье с тыльной стороны. Кровь хлынула из него, и король, чье лицо стало прежним, сильно побледнев, приложил свою рану к моей. Сколько прошло времени, я не знаю — я теряла сознание и приходила в себя — но вот, наконец, король убрал руку с раны, проведя по ней ладонью – раны больше не было. Вообще не было! Гладкая кожа, как и прежде. Свою же рану король перетянул полотенцем.
-Но разве ее нельзя убрать так же? – тихо спросила я.
-Сам себе я не могу этого сделать, как не может и никто другой здесь… Но это не страшно – она сама заживет. Как ты? Что чувствуешь?
-Все хорошо. Мне даже не верится!.. Травелиан, отец!
Он уже поднялся с моей кровати, ибо это и впрямь оказалась моя комната, и обернулся.
-Накройся – тебе принесут одежду!
-Подойди ко мне, пожалуйста! – попросила я, стараясь не замечать его тона. – Присядь!
-Зачем, Сариэль? Чего ты хочешь? Я ведь предупреждал тебя, я запретил подходить ко мне и вообще попадаться мне на глаза!.. И оставь свои вопросы и свое недоумение – если я сказал – не подходи, значит, так и должно быть!
-Я… прошу тебя! – полепетала я. – Отец!
Он оставался стоять посреди комнаты, не уходил, хлопая дверью, и это придало мне сил. Я поднялась, и как была, в разрезанном до пояса окровавленном платье, подошла к нему. Он глядел на меня с высоты своего роста, и во взгляде его я увидела усталость и страдание. И тогда медленно, наверное, боясь его реакции, я подняла руки и положила их ему на плечи…
-Отец… Мой Король… — мои губы едва шевелились.
Стояла такая тишина, что, когда зазвучала «Лунная» соната, я вздрогнула, и немедленно слезы покатились из моих глаз. Я прижалась к нему всем телом, не веря, что он не отталкивает меня, и когда его руки обняли меня, я обомлела, я закрыла глаза и целовала его грудь в парчовой, перепачканной моей кровью одежде.
-Ты… спас мне жизнь…
-Боюсь, что в этом не было никакого смысла…
Я подняла на него глаза.
-Почему?!.. То есть… ты так ненавидишь меня??
-Ты принесла слишком много боли и себе, и другим. И еще принесешь.
-Тебе тоже?
-Хватит!! – он, точно, опомнился и сбросил мои руки. – Нам не о чем больше говорить, Сариэль. Советую приберечь свои объятия для Элберета – у вас замечательно это получается!
-А знаешь, почему? – вскричала я. – Потому что, в отличие от тебя, у него есть сердце и оно дарит тепло. Ты же, точно, оледенел и вместо сердца у тебя один из твоих самоцветов!
Король вздрогнул, и глаза его загорелись недобрым и горестным светом. Прекрасные синие глаза…
-Завтра же ты уедешь вместе с ним и… пусть сбудется Предсказание! Прощай!
-Нет! – закричала я, но он так быстро покинул мою спальню, что мне остался лишь звук его удаляющихся шагов. И догнать его не было ни возможности, ни сил.
Я пишу о любви. Истории мои разные и в каждой есть непременно некий неожиданный поворот, а то и не один. Люблю добавить немного мистики, а то и вовсе на ней сюжет "замесить". И все же, не в ней суть. Она - лишь декорация, призванная разнообразить мои истории. Я называю их именно так. Ибо история - это то, что рассказывают, развлекая... или отвлекая от скучной, серой, проблемной действительности. Пусть реализмом "кормит" кто-нибудь другой... Да, мои истории не всегда достоверны с точки зрения каких-то " технических" моментов - я могу ошибиться в том, о чем мало знаю. Но я не считаю это большим грехом - и в оскароносных фильмах бывает множество ляпов!.. Да, и вот еще что - все события моих историй вымышлены от начала и до конца, а любое сходство с реально существующими людьми абсолютно случайно! О себе же мне рассказывать нечего. Просто не думаю, что это может быть интересным. Пусть уж заинтересуют мои истории! Спасибо за внимание!
