-Откуда в вас столько жестокости? – с ненавистью спросил он, удерживая горько рыдающую жену. – наши дети…Мы все пытались сделать для них!

-Вы нарушили закон, — холодно ответила Эда. – подойдите для переписи или вас отволокут туда. Также – получите предписание и сообщите дознавателю, который вас примет обстоятельства получения контрабанды. Я проверю.

-Что именно нам нужно сообщить? – с плохо сдерживаемой яростью спросил трактирщик. – Как мы отдали последнее, рассчитывая поднять наших детей? Вывести их из нищеты? Вы думаете, что здесь все сплошь отребье? Думаете, я вижу! Я вижу это по вашим глазам, в них столько презрения! От того, что вы ходите в чистом, от того, что на вашем столе есть белый хлеб, вы не лучше нас! Мы честно трудимся с женой. Наш труд тяжел. Но это честный труд, и вы не можете нас презирать за одну лишь бедность!

-Я хотя бы закон не нарушаю, — ввернула Эда холодно. – Обстоятельства вы сообщите следующие: когда и у кто привез вам столько вина? На чем? Как доставил…в общем, подробно. Передадите, что это мое повеление. Мое имя – Эда.

-А я не помню, как его зовут, — с вызовом промолвил трактирщик, — и что?

-Каллен, кажется…- жена отняла лицо от его могучей груди.

            Эда, уже уходившая, круто повернулась на каблуках, услышав знакомое имя:

-Как?

-Каллен, — повторила женщина, ее плечи мелко-мелко вздрагивали от рыданий.

            Брат Двэйна носил имя Каллен. Совпадение?