И теперь она уничтожала всякого, кто казался ей опасным.
Говорили, что даже Моро приходил в ужас и, как мог, пытался сдержать ее ярость, обращенную против всех, кто отказывался понимать ее горе и не принимал так, как свое. Каждый час был решающим для тех, кто восставал против всего, что устоялось.
-Лагот еще даст о себе знать! – спорил Альбер. – Ронан, позволь Катерине извести его или настроить против себя всех!
-Лагот отбыл в свои земли, а у нас на счету каждая минута ! – Ронан, уставший от всех споров, которые ни к чему не вели, жаждал деятельности и не собирался униматься, ждать еще чего-то.- Сколько можно нам еще прятаться?!
Эда вздрагивала каждый раз, когда снова раздавались внизу крики. Иногда к этим крикам примешивался зычный голос Кенота и еще какие-то голоса, незнакомые. Они спорили, эти голоса, они припоминали друг другу какие-то старые и смешные обиды.
-Ты слишком труслив для войны!
-А ты слишком стар для нее!
-Успокойтесь, во имя Луала и Девяти рыцарей Его!
-Надо убить Катерину, пока она не обрела силу.
-Надо позволить Катерине уничтожить Лагота.
-Лагот отбыл, сколько вам говорить…
-Дайте Ронану стакан крови, его замучила жажда!
-А вот это уже грубо.
-Поймите, мы на одной стороне…
Эда даже не знала, сколько человек теперь посещают дом Альбера. Она насчитывала множество фигур, но ее не призывали. Сейчас пока было не ее поле деятельности. У нее, конечно, проскальзывала мысль о том, чтобы пробраться к Катерине и пасть ей в ноги, умоляя вернуть ее в Дознание и прежнюю жизнь.