Ответ Гилоту не понравился:
-Зачем он ее вызвал? Что вы делали в подземельях? Почему Фалько и Паэн говорят, что она была встревожена?
-Потому что у нее болела голова, и я посоветовал ей принять что-нибудь от боли. Сопроводил ее в подземелья, а тут – вызов от Лагота! – Сковер даже не старался особенно что-то придумать, он просто хотел, чтобы вышло убедительно, чтобы можно было выиграть время.
-Почему-то я не чувствую, что вы говорите мне правду, Сковер! – Гилот посуровел мгновенно. Его глаза блеснули сталью.
-Чутье подводит тех, кто полагается на него, — усмехнулся Сковер, с трудом удерживаясь от соблазна рассказать Гилоту о том, насколько сильно чутье подвело именно его. – Интуиция рождена эмоцией, а сердце лжет. Разум будет честнее.
Гилот смотрел в лицо Сковеру, будто бы надеясь подловить его на какой-то несостыковке, но разум упорно твердил, что то, что рассказывает Сковер, могло быть. Эду мог вызвать Лагот. У нее могла заболеть голова. Сковер мог сопроводить ее в подземелья – давно уже было заметно, что он опекает девчонку!
-У вас все, господин королевский дознаватель? – самым сладким тоном, на какой он был вообще способен, спросил Сковер, — а то у меня еще свои поручения и свои дела! Да? Спасибо.
И он, не дожидаясь ответа, слегка задел Гилота плечом, проходя мимо. Сердце его едва не выдало сильным стуком, но Сковер умел заставлять его биться тише. Разум был силен.