-Ну? Чего же ты ждешь? Дай им все! Не-ет, ты трус! Тебе проще увидеть мерзавцами и подлецами других, чем признать, что ты такой же мерзавец, как и другие. Тебе проще закрутить весь мир, разбить трон, чем признать, что ты наживался на горе, как и все другие!
-Следи за…
-Я не закончил, — криво усмехнулся Леа. – Ты думаешь, что ты, обманывая других торговцев, наживался на них? Нет, потому что ты наживался на тех, кто работает на него…
Леа отвернулся от Альбера. Его гнев сошел на нет и дальше, когда советник Лагота заговорил опять, Альберу – бледному и нервному пришлось вслушиваться, чтобы разобрать его речь.
-В детстве…я был не из бедности. Я был из нищеты. Помои, грязь, вши… все это было со мной, все это было моим миром. Я устроился на работу к одному торговцу рыбой. Адский труд! Я и такие же как я мальчишки и девчонки трудились, не покладая рук, от рассвета до глубокой ночи. Вся наша кожа напитывалась тошнотворным рыбным запахом, постоянно пересыхали и лопались губы. И мошкара…
Альбер молчал. Он боялся, что его вывернет, если он продолжит слушать, но слушал.
-И мошкара…- Леа пркирыл глаза. – И каждый раз, когда торговец отправлялся в город, чтобы продать в крупные лавки рыбу, мы прятались, зная, что он вернется в ярости. Лавочники твоего кроя обманывали его. Они не давали ему всей суммы, постоянно нагревая…
Леа повернулся к Альберу и открыл глаза, теперь смотрел на своего соратника он с такой мрачностью, что Альбер, и без этого переживающий в его присутствии не самые приятные моменты в жизни, почувствовал страх и нервно сглотнул.
