Мэтт тоже не хотел оставлять своей внезапной любви среди народа, но, опасаясь пропустить что-то важное, он расстался все-таки с толпою, обещая себе самому стоять до последнего за тех ничтожных, которые сегодня возвели его на пьедестал…

            Альбер всходил торопливо по ступенькам. Он старался не смотреть ни на кого и сам не мог объяснить себе этой торопливости: какой-то внутренний стыд гнал его по ступеням, заставляя отводить глаза.

            Зашумел народ…началась новая жизнь. Тлела еще старая, но это ничего – это пустяк. Главное, что уже новое восходит!

            Пусть Моро, лишенный возможности покинуть опротивевший замок пишет роковое письмо к герцогу Лаготу – злейшему врагу, что в одно мгновение становится желанным адресатом, и с поддержкой слуги отправляет его, молясь Луалу и Девяти Рыцаря Его на удачную доставку, в тайне ото всех.

            Пусть  Ронан пьет вино на пару с Мэттом, разбирая первые бумаги, но больше хвастливо соревнуясь в красноречии своих выступлений.

            А Леа хмуро пробегает глазами донесения из города, где также празднует толпа, сводя между собою счеты, громя дома друг друга. Порядок будет завтра – сегодня еще можно.

            И Пусть Эда стекленеет на глазах, теряя человеческое, становясь настоящим орудием, пряча свои эмоции и чувства за долг, который она себе избрала, чтобы хоть как-то избавить свою личность от раскола, настигнувшего ее жизнь.