-Вы, которые отняли у меня моего правителя, отняли мою честь, разрушили мою присягу…ты, Сковер! Ты думаешь, что я стану помогать тебе? Вы убили того, кто принял меня как дочь! Вы…
Она встала. Тонкая, звонкая, слабая. Качнулась, но устояла.
-Вы…- Эда отняла одну руку от спинки стула, за которую держалась и ткнула пальцем в Сковера, — ты…
В ее глазах блестели слезы. Осколки прежнего мира, где она была дознавателем, воспитанницей Гилота, где вся ее жизнь жила вокруг трона, вокруг закона – все вдруг рушилось и разбивалось. Она с предателями Гилота. Она с предателями трона! Она…почему смерть не приняла ее в ту же минуту? Умереть не так позорно, как предать! Умереть вообще не страшно, а вот так…быть в плену?
-Ты не обязана мне помогать, — Сковер не стал отрицать ее обвинения, — я прошу у тебя помочь народу.
-Да чтоб Луал вырвал твой язык! – она отшатнулась, задела стул и тот уродливо упал на пол с грохотом. За дверью донеслись перешептывания. Их хватило, чтобы Эда услышала.
-Думал, что я тебя убью? Надо бы…твоими же подлостями, я пока за свое тело не отвечаю. Но как только…
-Так сразу! – кивнул Сковер, — я понял. Нет, поверь, Эда, я бы тоже хотел умереть прямо сейчас и прямо тут, как этого хочешь, наверное, ты. Чтобы все решилось как-то без меня. Но это эгоистично.
-Ха! – выдохнула Эда, и лицо ее скривилось от отвращения.
-Да, Эда! Лицо мира меняется. Народ не хочет зависеть от настроения короля. Народ хочет закон. Народ хочет, чтобы его интересы продвигали его представители, а не министры в пудре и вине, которые даже не вспомнят, когда в последний раз по улицам пешком ходили!
