-Ты не веришь мне?

-О чем ты? – спросил Альбер. – Я верю тебе больше, чем самому себе. У тебя чистое сердце ты следуешь только тому, во что веришь.

-Тогда почему ты таишься? К тебе ходят люди, которых прежде не было. Ты уходишь чаще, чем раньше, — Ронан отличался наблюдательностью. – Прячешь письма, бумаги…

-Это опасно, — отрицать было глупо. – Я задумал нечто опасное. Ради блага королевства.

-По-твоему, я не хочу блага для народа, в котором живу и от которого иду? Или я трус?

-Конечно нет. Но это может плохо кончиться.

-Плохой конец, найденный в попытке прийти к свету и привести за собою хотя бы одну душу – конец во много раз лучший, чем тот, что найден в золотой беспечности! – возразил Ронан и пока Альбер переводил для себя эту фразу, медленно проговаривая ее, добавил: — Расскажи мне…

            Вот и сейчас, как тогда, Ронан выглядел решительным. Он знал, что через очень короткий срок будет убит король, и народ, который всколыхнется по его воле и воле его сторонников, поддержит герцога Лагота в восшествии на престол. А там – с поддержкой его земель, королевство быстро поправит свои дела. Все во благо.

            Но…

-Знаешь, даже хорошо, что ты уже здесь! – Альбер медленно обвел взглядом лавку, убедиться, что они тут наедине. – Мне надо тебе дать один…намек.

-Я слушаю тебя, — Ронан насторожился. Он внутренне готовился к борьбе, воспевал ее подвигом, хоть и подвиг выходил коротким – ну, подумаешь, всколыхнуть толпу! Даже не убить короля, а просто вывести народ, кричать: «Да здравствует новый король – Лагот и его супруга…»