-Так к чему вы лезете в наши нехорошие споры? Они должны существовать за вашим полем деятельности, конечно, ваше неравнодушие меня радует и я нисколько не желаю упрекнуть вас в том, что вы не держите своего слова…- продолжал Альбер самым благостным тоном. – Ох, попробуйте еще вон ту булочку, Эда! Она с орехово-чесночным кремом и посыпьте ее с горкой свежей петрушкой и вы окажетесь на вершине блаженства. Ронан, ешь!
Эда открыла глаза и увидела, что Ронан как-то тоже теперь вяло ковыряет свой кусок пирога.
-Я как-то устал, — признался Ронан, — наверное, я пойду спать.
-Я тоже, — промямлила Эда, понимая, что ей хочется обратно в комнатку, где нет никого. Подальше от…Альбера? Да он не так уж и раздражает. От вкусной и обильной пищи? Эде почему-то расхотелось есть. – Только я не знаю, как вернуться в мою комнату. Меня привела Акен, боюсь я не успела…
-Я покажу, — быстрее, чем она закончила, вызвался Ронан. – Нам в одну сторону.
-Эх вы, — с тоскою глядя на них, промолвил Альбер, — вы не знаете еду, вы не любите и не умеете есть! Ладно, идите…
Эда, чувствуя за своей спиной Ронана, торопливо вышла из залы, оставляя почти нетронутый свой ужин и огорченного Альбера, который теперь терзал никем неопробованные булочки с орехово-чесночным кремом, щедро посыпая каждую свежей петрушкой.
В коридоре Ронан выступил перед Эдой – она и не сопротивлялась. Резонно – он живет здесь дольше, а значит и знает лучше этот дом, так чего лезть?
