(17)
Ронан, сердито хлопнув дверью, удалился к себе. Вернее, он всеми силами пытался продемонстрировать это, но на деле, ноги понесли его совсем в другое место. Мэтт же, вернув себе надменное и холодное презрение, удалился, ответствовав, что будет готов работать, когда «всякие истеричные особы обретут мир со своей душою».
Кенот долго смотрел на Альбера, явно желая сказать что-то, но так и не выдал ничего и, горестно вздохнув, исчез в провале ночи. Но Альбер не спешил расслабляться.
И точно, стоило Кеноту исчезнуть, как скрипнула дверь и появился Леа, утащивший Эду вон с совещания, когда началась вся безобразная сцена.
Леа прошел к креслу, небрежно прихватив с собою со стола нетронутый никем кубок с вином и сел, укрытй большим полумраком, чем Альбер.
-Ну…как там Эда? – спросил глава Торговой гильдии, не зная, почему Леа не начинает разговора сам, ведь поговорить есть о чем.
-Умнее, чем я думал, но наивнее, чем я надеялся, — спокойно отозвался советник Лагота.
-А подробнее?
-Она мыслит не стихийно, а алгоритмом, шаг за шагом развивает мысль, раскручивает ее. Но это делает ее оторванной от реального положения дел.
-Ты недоволен моим выбором? – уточнил Альбер и попытался сделать свой голос угрожающим.
-Я недоволен тем, что мы впуцстую тратим время, — возразил леа. – Сковер ускользнул…
-По твоей вине, — явдовито напомнил торговец.