-Куда я в нем…- вопрос был к пустоте. У нее служба. У нее нет времени на всякие платья, она уже столько потратила на себя – придется обойтись без обеда, а то и задержаться до полуночи, а ей еще в Пепельные ряды. Но как идти в пепельные ряды, как снять эту странную кожу, и как, в конце концов, оторвать свой взор от зеркала?

-К любимому, — предположила женщина. – Или на прием.

            Эда усмехнулась. Мэтта любимым назвать было нельзя. Он не знал о ее чувствах, да и в свете последних событий был скорее раздражающим, отчаянно раздражающим! А на прием? На прием ей полагается являться в сером…

            Эда бросила взгляд на сложенный серый плащ и женщина проследила за ее взглядом, а затем, что-то проскользнуло и в ее глазах, она замерла (Эда видела это в отражении), и, когда она вновь взглянула на свою посетительницу, то дознаватель прочла в ее взоре страх.

            Значит, эта женщина поняла, наконец, кто такая Эда.

            Женщина боролась с собою минуту или две, а затем промолвила:

-Я не смыслю в делах, госпожа, но заявляю, что моя лавка чиста.

-Я вовсе не…

-И то, что вам идет это платье, — перебила женщина, овладев собою. – Я думаю, что дознавателям Его Величества тоже есть куда ходить в нарядах.

-Вообще-то…- Эда задумалась,- да.

            Она уже поняла. Это платье она купит. Прямо сейчас. Пусть оно стоит сто золотых монет, двести, триста – но она его купит и будет в нем встречать герцога Лагота! Пусть хмурится Гилот, пусть хохочет Фалько, пусть качает головою Тард, и пусть Мэтт…