-Гилот… — Эда обернулась на Мэтта, ожидая, что, может быть, он скажет что-то, что разрядит обстановку, но Мэтт смущен не был. Напротив, он был даже как-то раздражающе спокоен!

-Я прошу прощения, — Гилот очнулся быстрее и, не успела Эда броситься за ним, как он уже выскользнул в коридор и исчез из поля зрения, свернув куда-то в колонны.

-Чёрт! – Эда замерла на пороге, провожая взглядом пустоту, — боюсь представить, что он подумал.

-Да какая разница, — пожал плечами Мэтт.

            «Всё равно меньше, чем через двенадцать часов всем будет плевать!»

            Эда не была согласна с пренебрежением Мэтта, обернувшись к нему, она сухо сказала:

-Тебе лучше уйти.

            Идти ему было действительно пора. Его ожидали, и уже, наверняка, пеняли ему между собой за опоздание Кенот и Сковер, но вышло как-то все так нелепо и некрасиво, что уходить было глупо.

-Иди! – прикрикнула Эда, стараясь не глядеть на него.

            Мэтт покорился, принимая свое поражение, свершенное, в общем-то, без битвы.

29.

Ночь – беспощадная в своей красоте, бессмысленная в горестном бдении, бесконечная в том провале темных улиц… ночь!

            Тот, кто может спать – счастливец, а счастливых можно пересчитать легко, особенно в эту ночь.

            Ронан в их число не входил. Он имел слишком романтичную душу для того, чтобы уподобиться расчету и уснуть, как следовало бы то сделать, чтобы привести самого себя в бодрое состояние уже так скоро. Но как можно спать, когда завтра судьба королевства может развернуться так, как не разворачивалась раньше?