-Понял, будучи пьяным? – уточнил Гилот.

-Он не был пьян, — теперь возразила уже Эда, — прикидывался только. Сказал, что так ему лучше думается и наблюдается. Спросил, кто я такая.

-И что ты ответила?

-Я ответила, что я – Эда и что я дознаватель. Я ответила, что родители мои нарушили закон, вступив в заговор против короны, и что дознаватели судили их и казнили.

-Казнил твоих родителей суд, — напомнил Гилот спокойно. – Дознаватели, в числе которых был  и я, только собрали доказательства и признания.

-Да, — Эда пожала плечами, — да, я знаю. Сказала, что один из дознавателей взял меня на воспитание…

                Гилот не замедлил вклиниться:

-Я любил твоих родителей, но закон стоит превыше чувств дружбы!

-Я знаю это. Я ценю то, что ты вырастил меня и никогда не скрывал.

-Ладно, — взгляд Гилота вроде бы смягчился, — как на это отреагировал герцог?

-Изволил смеяться, — Эда устала. Утро только пришло, а уже хотелось наступления вечера. – Потом сказал, что он не от зла, а от иронии жизни. Просил, чтобы не обижалась, а я и не обиделась. Потом вдруг сказал, что устал и сказал, чтобы я ушла.

-И ты?

-И я ушла.

-Вот так? Просто вдруг перестал смеяться и сказал, чтобы ты ушла?

-Вот так.

-А если бы я не спросил, ты бы и не рассказала мне? – Гилот помрачнел мгновенно. – Почему мне нужно было донесение других, а не твое? У нас не может быть проступков! У нас не может быть ошибок. Мы не должны…