-Эда всего лишь случайно попала в наш переплет. Она образумится, вступит на нужную сторону, просто надо создать ей условия.

-И вы будете этим заниматься, Сковер? У вас много свободного времени?

-Я не палач! – напомнил дознаватель. – Если есть возможность спасти человека, я его спасаю.

-Уж не влюбился ли наш Сковер?

-Мэтт, я предупреждал тебя насчет того, что заткну твой рот? Нет, речь не о любви. О милосердии. Нам надо воздержаться от лишней крови, особенно от крови тех, кто был предан Гилоту. Гилот не знал народа, но знал закон. А нам разве этот закон не нужен? Нужен. Так к чему же этот спор?  Во главу угла я ставлю милосердие и будущее.

-Другими словами: тщеславно думаете об истории?

-Другими словами – сохраняю наши имена от крови! Но время уходит. Давайте к последним приготовлениям!

26

Ночь давила по всему королевству, но, на самом деле, кроме тех, кто честно трудился и готовился встать с первыми лучами к труду своему, не спал никто. Не спали заговорщики в замке и на улицах, не спал Ронан, метавшийся в пьянящей его идее, не спал Альбер, совестливо и запоздало сообразив, что все-таки не следовало ему привлекать Ронана! Метался в мучительной тревоге Гилот, чувствуя, что что-то совсем близко, совсем рядом и совсем страшно…

            Не спала принцесса Вандея, молясь в своих покоях о том, чтобы не подвести отца и стать достойной женой для герцога Лагота, стать опорой. И отец ее, король Вильгельм не спал тоже, лежал без сна, пытаясь понять, в какую точку времени совершил он такую ошибку, что сейчас ему приходится расплачиваться за эту ошибку счастьем родной дочери и отправлять ее как плату, как союз – Лаготу.