-Я найду слова, чтобы убедить его, — Гилот не колебался. Он знал силу своего убеждения и слабости Вильгельма, как человека. Вильгельм предпочитал перестраховываться, если была такая возможность, а потому не стоило ожидать с его стороны препятствий.

-Хорошо, — Эда окончательно сдалась, — побуду в свите герцога, если он меня не придушит…шучу. Что мне следует о нем знать?

-Пока у меня немного информации, — признал Дознаватель с едва заметной досадой, — почти все отмечают, что у него жестокие речи, неколебимость в деяниях, он человек слова, знатен, богат. Любит верховую охоту.

-Только не говори, что наш король хочет предложить ему поохотиться! – взмолилась Эда.

-Скорее всего, — жестко отозвался Гилот, — и ты поедешь тоже.

            Эда драматично уронила руки на стол и сложила на них голову с приглушенным стоном – в седле, особенно в женском, она держалась ужасно.

-Ну, ничего, — Гилот попытался приободрить ученицу, — представь лучше, как в седле будет смотреться Фалько…

            Эда подумала, призвала все свое воображение на помощь и фыркнула от смеха.  Фалько в жизни боялся только одного – лошадей. Он был незаменим дознавателем, хорошим слугой, но вот лошади вызывали в нем страх. Когда ему приходилось все же садиться в седло, он натягивал поводья, наматывал их на руку и держал руки на весу долгие минуты, боясь хоть на мгновение расслабить пальцы.

-Тебе пора в камеру, к этому…памфлетисту, — напомнил Гилот и поднялся сам, чтобы выйти из кабинета и оставить Эде пару минут на то, чтобы прийти в себя и подготовиться к допросу.