-Гилот мертв, а она его ученица! – вспыхнул Фалько.

-И она была в хороших отношениях со Сковером. И только слепой не видел, что Эда влюблена в Мэтта!

-Паэн…

-Нет! Нет, послушай! Сковер – предатель. Мэтт тоже. Эда пропала. Не находишь, что убить Гилота мог только тот, кто хорошо знает его…

-Хватит. – Фалько отшвырнул палку, которой перемешивал угли, в сторону, — хватит, хватит! Эда росла на наших глазах. Мэтт рос с нею. Мы видели их детьми. Мы видели их становление и были на их присяге короне!

-И, тем не менее, Мэтт точно со Сковером. Сковер точно предатель, — Паэн на всякий случай отодвинулся в сторону от Фалько. – И что в итоге? Почему Эда должна быть другой?

-Нет, — Фалько покачал головой. – Она, вернее всего, мертва. Мертва, как и Гилот.

-Хорошо, если так, — со значением промолвил Паэн. – Очень хорошо, если она мертва. Если она жива – значит, я убью ее.

            Фалько взглянул на соратника с тяжестью, но ничего не сказал. Паэн был в своем праве. Предатели подлежали казни, вне зависимости от их положения при дворе.

-Только спроси у нее…- это было единственное, о чем он попросил, — спроси у нее, если встретишь.

-Спрошу, — кивнул Паэн. – И убью, если встречу. Если есть еще, кого убивать.

-Давай о другом? – предложил Фалько. Ему внезапно стало холодно. Если еду они еще сумели себе найти, то вот о теплой одежде пока пришлось забыть, а вот ветер щадить не собирался.