-Ладно, — сдается Альбер, понимая, что, как бы ему не хотелось убрать Ронана подальше от опасности, это все равно невозможно. Характер у этого романтика не тот, чтобы отсиживаться в стороне. Для него даже грудь, разорванная пушечным осколком – это более предпочтительно, чем трусливые прятки за стеной. Недаром, еще в дни первых знакомств, Ронан как-то прочел оскорбительный и очень язвительных стих о трусости, где говорилось о рыцаре, что умер, испугавшись собственной тени…
-Ладно! – в конце концов, Ронан тоже имеет право на присутствие в истории, и право это большое и значительное! – Тогда…держись поближе ко мне, не будь идиотом!
Ронан усмехается. Ронан обещает.
С тем, чтобы потом стоять на балконе и представлять, что будет через несколько часов, в течение которых он желает обратиться к народу сам и заявить то, что недавно зачитывал еще сторонникам Альбера.
О конце трона. О конце королевства. И начале нового мира.
О том, что Альбер ничего об этом не знает и наверняка будет, мягко говоря, не в самом мягком впечатлении, Ронан старается не думать – он считает, что война не должна затихнуть, а должна сразу же обрушиться со всей своей силой на землю, чтобы снести неожиданным напором всякую старую опору, из которой встанет нечто новое…
Прекрасная ночь, последняя тихая ночь на ближайшие несколько месяцев уж точно, а вернее, скорее всего, даже на год. Что будет через несколько часов? Займется рассвет, затем…затем город начнет оживать. Застучат двери кузниц и булочных, заработают портнихи и пойдет бойкая торговля.
