Они стояли, не зная, как не вовремя и как одновременно нужно появились, не догадываясь, что в этом доме находится и Мэтт, и Эда, и что нельзя назвать их ни врагами, ни друзьями.
Но еще больше не могли они предположить того, что один из предателей короля, в дом которого они, по незнанию заявились, попытался поднять руку на и бывшего соратника, ныне тоже предателя – Сковера. Но Сковер, отличающийся змеиным хладнокровием, в эту минуту скрывался в глубине Пепельных Рядов, точно зная, что предан…
(12)
Эда не заметила, как к Альберу подошла Акен, что-то шепнула ему на ухо и Альбер – все еще бледный, с явной неохотой вышел. Она вообще ничего не замечала, просто стояла у софы, где лежал раненый Ронан и надеялась, что вот еще минуту, и он откроет глаза.
Целители пару раз взглянули на нее, но, убедившись, что от нее нет ни вреда, ни пользы, продолжали осмотр раны. В конце концов, как люди бывалые, они уже видели достаточно для того, чтобы не реагировать на всякие человеческие проявления.
А проявление Эды было человеческим! Она представила на какое-то мгновение, что сказал бы Гилот, узнав, что его воспитанница стоит и переживает за того, кто призывает к свержению трона, но представленное не понравилось ей, и она спешно нашла объяснение: человек всегда человек!
Утешение было слабым, но Эде хватило. Так было легче, чем признать правоту Мэтта, что она такая же предательница, как Сковер. А еще хуже – предательница, влюбившаяся в такого же предателя.