Так всегда бывает в те ночи, что меняют историю. Но потом придет новый мир и новый порядок.

            Эда повиновалась Леа до тех пор, пока не услышала, как кто-то непонятный, часть многорукого и многоокого чудовища улиц, пробегая мимо, не крикнул:

-Ронан у Ратуши!

-И как? – выдохнула сама улица, обращаясь в слух.

-Все, кто любит свою жизнь и верит в будущее, с ним!

-Ронан! – Эда снова попыталась замереть, чтобы жадно вслушиваться не в наступающее мутное утро, а в то имя, что обожгло ее. Но Леа был настороже, он не позволил ей замереть и потащил вперед, бросив:

-Всё с ним в порядке!

-Армия с нами! – крикнули снова где-то рядом. – Альбер ведет из к замку!

-И мы! И мы!

-Пора обрушить этот трон!

-В пепел!

            Эда уже не попыталась остановиться, а Леа, воспользовавшись лазейкой в узком проулке, утянул ее следом и остановился в выемке между стенами, чтобы перевести дух.

            Эда медленно освободила свою руку из его руки  и огляделась: какой-то грязный проулок, где пахнет чем-то кислым и тошнотворным, а еще сгнившей капустой. Невольно можно было только лишь сморщиться и надеяться, что тебя не вывернет наизнанку от этого отвратительного въедливого сочетания.

-Теперь поговорим, — Леа отряхнул с плеч какой-то видимый только ему одному мусор и взглянул на Эду с той пытливостью, какую можно встретить только при изучении экспоната, — боишься?