(2)
-Как это, они отказываются мне подчиняться? – взревел герцог Лагот, яростно буравя взглядом своего советника. Вернее, не своего, а королевства, но, учитывая, что Сковер предал Лагота и не повел к нему людей и совет с предложением принять корону, а начал творить что-то невообразимое, что привело оставшихся министров к единственному решению – назначить пока Лагота преемником короля Вильгельма, советники были его.
Но в то же время – он был их.
-Я – законный супруг принцессы Вандеи! – бушевал герцог, который не мог отойти от предательства Сковера и части своих людей, на которых так рассчитывал. Подлец Альбер…продажная крыса! Что ему сдались эти люди? Какого черта происходит в его! теперь уже его землях? Какой «конец королей» они там себе придумали? Подлецы! Мерзавцы! Сжечь, всех сжечь! Смеяться…как они смеют так издеваться над ним, над его…
-Принцесса Вандея, к слову, ваша милость, — чувствует себя также? – осторожно заметил еще один министр — Леа, замещавший прежнего, преданного королю Вильгельму, и убитого там же.
Принцесса Вандея рыдала над телом отца уже второй день. Короля еще не успели захоронить, а принцесса, под строгой охраной, не могла оторваться от своей скорби. Она отказывалась от еды, и скорбь заполняла все ее существо. Вандея не следила за тем, что происходит в ее королевстве, и не знала, что за два дня от Божественной клятвы, где она стала женой герцога Лагота и от смерти отца тем же вечером, мир, каким она его знала – изменился. Вернее, изменяться он начал давно, просто закачался так быстро и так скоро, что она не успела просто, утопая в своих слезах, заметить это.