Убиты? Без сознания? Кто сейчас станет разбираться?
Вильгельм уходит. Уходит, не зная, что будет с его дочерью, осознавая, что самые верные люди оказались ему неверны. Кенот, воспользовавшись отсутствием подле короля кого-либо, склоняется к нему и советует:
-Моли Луала и Девять Рыцарей его о прощении за все то, что ты сделал с нашим королевством!
и Вильгельм, чье горло раздирает стеклянными иголочками, захлебывающийся собственной кровью и умирающий в мучительном незнании унижении пытается схватиться за что-то, за кого-то…
-Покойся с миром, — равнодушно отзывается Кенот, и тон его воплощает самую скорбь мира. Наверное, так Луал провожал на казнь одного из девяти своих рыцарей…
Со скорбью и смирением.
-Я к народу! – Альбер мимоходом отвешивает тумака солдату, пожелавшему арестовать его. – Ты что, пес цепной, своих не признал? А?! пшел…
-Береги Ронана! – кричит Сковер, вовремя забираясь на стол, чтобы не сбили его с ног.
-И его тоже, и ее, — кричит уже убегающий Альбер. Сковер кивает ему, хоть Альбер уже и не видит. Значит, Эда уже в убежище и все в порядке.
А поле битвы напоминает настоящую резню. Казалось, что мало кто выступит против переворота, но нашлись смельчаки. Тела трепещут, тела бьют друг друга, переплетаются как змеи. Кто-то однозначно мертв. Кто-то на грани смерти. Ну ничего – любой войне нужна жертва, всегда есть те, кто сводят личные счеты, пользуясь общим безумием…