Просыпаясь, Мэри вздрогнула и открыла глаза. Долго лежала, не шевелясь, уставившись в потолок с красивой люстрой, светильники на которой напоминали полу раскрывшиеся бутоны, выполненные из прозрачного красноватого стекла… Она провела ладонью по обнажившейся из шелковой ночной рубашки груди и дрожь вновь пробежала по ее телу. Ричмонд… Теперь уж точно она не сможет спокойно смотреть ему в глаза! В глаза, по сути, чужого, ни о чем, что с ней делается, не подозревавшего человека. Но этот сон, эта ночь с ним… Она, словно, наяву пережила ее, она была с ним, принадлежала ему…Ее тело, оно…теперь помнит его, Ричмонда Толларка. Да, вовсе не такого, каким он предстал перед ней наяву – молодого, невыносимо милого и любящего ее. Нет, не ее! Мэри Ли Палмер! Ее он любил! ЕЕ!! И больше всего на свете!.. Но теперь она знает, что значит спать с ним, что значит принимать его любовь, чувствовать его тело, запах, нежность и непереносимую страсть. Как же теперь ухитриться делать вид, соответствующий лишь знакомству??? А уж тем более после того, что он ей наговорил! И после ее рисунков…Скоро они встретятся, последуют какие-то вопросы, и некоторые из них будут ничего не значащими, заданными просто из вежливости, но некоторые заставят ее задуматься, и она вовсе не уверена, что сможет ответить на них. Она самой себе задала их уже не один раз! И ответа не было! Просто не было!! Что есть ее рисунки? Что есть ее сны теперь? Это не укладывалось в голове, от этого не было лекарства, но хуже всего – страх, охватывающий всякий раз при мысли, что все это… волшебство вдруг закончится, все прекратится, оставив неразгаданной тайну и неприступным Ричмонда, который… если и не ненавидит ее, то относится к ней, как к чему-то ужасно непонятному, терзающему его сердце, ведь рисунки… они не могли не удивить, не задеть, не расстроить его. Мэри была теперь просто уверена – если изображенное ею не относится к Кате Черкасовой, то относится к Ричмонду Толларку. И больше ни к кому! Но если… если это так… Что, если это какое-то послание ему, что-то, что ей выпало ему передать, и рисунки – это лишь его начало? И тогда, может быть, ее нынешние сны – это для того, что бы она поняла, в чем, собственно, дело? Как она весьма нагло бросила ему? Свет, который гаснет в нем? Уж не ей ли в самом деле, дано вернуть ему его свет?!… Нет. Нет, это какая-то сказка, ее выдумка, притянутая «за уши». Ну, кто она такая?! Жалкая поклонница группы, одна из сотен тысяч. Почему она? Почему аж из другой страны?.. Постой! Но Брэндон намекал именно на это! Именно ей он, светлая душа, доверчивая и истосковавшаяся по прежнему Ричмонду Толларку, решил доверить его возвращение!.. Но сам-то он верит в это?! Сам-то он считает это возможным?! Все на этой встрече в ресторане может закончиться лишь тем, что вышвырнет ее Толларк, как паршивого котенка, опрокинувшего банку со сметаной! И все!!! И останется она со страшной горечью в сердце, о которой она даже подумать боится… Господи, нет!
Я пишу о любви. Истории мои разные и в каждой есть непременно некий неожиданный поворот, а то и не один. Люблю добавить немного мистики, а то и вовсе на ней сюжет "замесить". И все же, не в ней суть. Она - лишь декорация, призванная разнообразить мои истории. Я называю их именно так. Ибо история - это то, что рассказывают, развлекая... или отвлекая от скучной, серой, проблемной действительности. Пусть реализмом "кормит" кто-нибудь другой... Да, мои истории не всегда достоверны с точки зрения каких-то " технических" моментов - я могу ошибиться в том, о чем мало знаю. Но я не считаю это большим грехом - и в оскароносных фильмах бывает множество ляпов!.. Да, и вот еще что - все события моих историй вымышлены от начала и до конца, а любое сходство с реально существующими людьми абсолютно случайно! О себе же мне рассказывать нечего. Просто не думаю, что это может быть интересным. Пусть уж заинтересуют мои истории! Спасибо за внимание!
