–Ну давай, испорть мне настроение вводной! – по утрам я злая. Нет, после обеда и вечером тоже бываю, но утром со мной лучше точно не связываться по пустякам – хоть и запрещено, но так и тянет порчу наложить!
Девушка, встречавшая меня, застыла. Из людей? Интересно-о! ну да ладно, моя помощница Габи тоже почти человек – хоть и идёт от магического рода, а магия её не приняла. Зато стрессоустойчивости научила.
–Она шутит, Эмилия, – Ричард поспешил прийти на помощь девчонке.
Он появился в своей манере – из ниоткуда и неслышно. Я даже не успела заметить какая именно часть кабинета скрывала в себе потайную дверь.
–Вовсе не шучу! – обиделась я и означенная Эмилия отодвинулась от меня на полшага, с надеждой глянув на Ричарда. Ага, защитит он тебя, как же! Я ведьма, он маг, а ты человек, и это значит, что он не станет мне мешать. Даже если он будет со мной во вражде, он не помешает мне, потому что магическая часть мира держится друг подле друга веками, а с людьми нас в правах уравняли всего тридцать лет назад. Ну как уравняли… на бумаге уравняли, и там, где города крупные да столицы – нас принимают, с недовольством, но принимают – мы нужны людям, но в мелких городках, деревнях и сёлах мы ещё долго будем чужими.
Да оно и понятно – тридцать лет без вражды это мало. Это даже люди прожить могут, не говоря о нас. Тридцать лет назад они сожгли последнюю ведьму, а сколько сжигали наших братьев и сестёр до того? А сколько мы им порчу наводили да глумились, кое-как следуя собственным законам? Свежо это всё ещё, свежо. Мы нужны людям – наша магия, наши знания, наши силы, их технологии не переплюнут нашу магию. А нам нужны люди – без людей мы слабые, мы не значим ничего.
–Эмилия, отойди от нашей гостьи, – предложил Ричард, – а ты, Магрит, не стращай людей понапрасну.
–Ты же знаешь, что я не очень люблю таскаться по всему городу с утра? Знаешь! – я не стала дожидаться приглашения и села в одно из мягких кресел. Удобно! Ричард богатый, чего уж там. Его агентство магической помощи открыто уже давно, и ему не приходилось никогда выкручиваться с арендой и влезать в долги. У него изначально был капитал, да и с людьми он как-то научился себя вести. Клиентов у него было много.
–Я предложил тебе подработку, – напомнил Ричард. – Пятьдесят процентов от заказа.
Поганец! Если бы он сказал своим клиентам что не тянет их заказ, то они пошли бы в другое агентство, может быть даже и в мое, и тогда вся цена была бы моей. Но Ричард взял заказ сам, а меня хочет нанять за половину суммы. Умеет делать деньги!
–Дал бы по старой дружбе хоть шестьдесят! – я перешла в наглость. Знаю, моя специализация хорошего ранга и могу поканючить. Ну попробовать хотя бы!
–Пятьдесят, – Ричард был безжалостен. – И это уже по старой дружбе.
–Ладно, – я сдалась, – давай вводную!
Ричард сделал знак своей помощнице, та улыбнулась – неуверенно и робко, не мне, конечно. Что делать, все мы мстим ещё людям. Ричард, например, не может отказать себе в удовольствии и влюбить в себя какую-нибудь человечинку. Хотя, сколько было этой Эмилии когда наших ещё жгли и гнали? Едва ли она тогда родилась, но нет, свежо ещё в нашей памяти…
Вводная, впрочем, от ненужных мыслей меня отвлекла. Ситуация оказалась интересной и касалась усадьбы Пальмери. В усадьбе, которая давно не имела никаких жильцов, жила нечистая сила. Наследник Пальмери хотел продать усадьбу и не заниматься поддержанием давно брошенного родового гнезда, как вдруг началось…
–Вернее, продолжилось, – влез Ричард, – но об этом потом. Продолжай.
Эмилия кивнула и продолжила рассказывать. Оказалось, что в усадьбе обитают тени, которые видны даже людям, и царствует холод, а также слышен шёпот, исходящий будто бы от самих стен…
–Ну и флаг в руки! – я не понимала, почему ради такой мелочи надо было тащить меня. – Пусть жильцы разговаривают.
–Я же говорю – продолжилось, – Ричард сделал знак Эмилии остановиться. – Усадьба Пальмери была построена ещё сто шестьдесят лет назад. Торговец тканями – господин Пальмери – был поставщиком тканей всему двору. Так что монета у него водилась. Построить он построил, даже жил с женой и сыновьями, а вот несколько десятилетий спустя, один из его потомков развязал кровавую драму.
–У меня сейчас приступ передраматизма будет! – я фыркнула, – ну что за фразы?
–Хорошо, уточню, – легко согласился Ричард. – Господин Джанни Пальмери, владевший тогда поместьем, решил обновить стены. Решил пригласить художника для росписи. Ну и пригласил на свою голову.
–Что, так плохо разрисовал, что зло завелось? – я снова не удержалась от насмешки.
–Нет, стены были прекрасны, полагаю, там до сих пор сохранились фрески и гобелены. Но где-то между красками и стенами художник завязал роман с дочерью Джанни – Фантони. Когда отцу донесли, а как ты понимаешь, такое скрыть в доме невозможно, господин Джанни очень рассердился и на художника, и на дочь. Художника, как говорят, он прогнал в тот же день.
–Легко отделался!
–Фантони очень просила вернуть его или отпустить её, но успеха, конечно, не добилась. Словом, не договорились они. Фантони Пальмери наложила на себя руки, повесилась в саду, если быть точнее, и перед смертью, как говорят, прокляла дом своего отца.
–Грустная сказка! – я всё ещё не понимала где тут мне работать.
–С тех пор, – Ричард стойко не реагировал на мои замечания, – усадьбу Пальмери три раза охватывал пожар, два раза подтапливало, четыре раза проламывало крышу как раз над спальней Фантони, а все жильцы, от господ до прислуги, жаловались на периодически возникающий звон в ушах, головную боль и ощущение чужого взгляда. Трое служанок пропали, по официальной версии бежали…
–Мало платили? – я задумалась. Что-то начинало складываться.
–Пропал поварёнок, потом пропала жена следующего потомка Пальмери и немного позже – мальчик-наследник. И де-то на этом этапе семейство Пальмери переехало из родового гнезда в новую усадьбу. Проклятая же переходила по наследству, пока мой клиент не захотел продать чёртов дом с землёй и не избавиться от этого камня.
–На проклятие похоже, – согласилась я, – но, если подумать, то пропажи слуг – это ещё не доказательство. Может и впрямь бежали или их там подвергали какому-нибудь издевательству, или ещё чего… мы не знаем. И потом, я думаю, что у каждой, хоть сколько-нибудь древней семьи или усадьбы есть истории о странностях.
–И я так подумал! – Ричард улыбнулся, довольный, наконец тем, что я перешла к делу, а не к поддевкам. – Я поднял архивы. Знаешь, что я выяснил? За пятьдесят лет, что усадьба была заброшена, есть семнадцать свидетельств о том, что проходящие мимо и проезжающие слышали плач и крик из сада.
–Брошенные дома – это идеальное прибежище для воров и убийц. А также для сект.
–Резонно, а ещё… – Ричард сделал знак Эмилии, про которую я уже и забыла, и та поднесла ему кипу бумаг. – В этом наделе пропадают люди. Ты, конечно, скажешь, что люди пропадают везде, но я замечу, что для одной усадьбы много совпадений.
Он был прав. Пропажа людей в округе – это следствие пьянок, местных разборок, неаккуратности или проклятия. Странные свидетельства о звуках из сада – это либо хмель, либо заболевания рассудка, либо прибежище грабителей, убийц и сектантов, либо – проклятие, которое плачет и ищет новую жертву. Пропажи в доме – это либо личные драмы людей, местные издевательства господ, либо проклятие, которое всё-таки добралось до того или иного человека. Всякие обрушения в самом доме – это либо совпадения, либо недобросовестное строительство, либо проклятие…
Итак, что у нас получается в пересечении?
–Хорошо, я загляну в усадьбу, – я признала правоту Ричарда. Слишком много совпадений на один кусок истории.
–Мы, – поправил он, – мы заглянем, Магрит. Дело моё, я отвечаю перед заказчиком.
–Ну и работай сам!
Я снова разозлилась. Он мне не доверяет, но зовет помочь. Прикидывается добродетельным гражданином, с господского плеча жалуя пятьдесят процентов…
–Всё сказала? – поинтересовался Ричард. Давно мы знакомы, даже не поистерить! Я б на такое дело и бесплатно бы поехала – интересно же! дом с проклятиями это всегда интересно.
***
–Не моя специализация, – поморщился Ричард, глядя на заржавевшие за ненадобностью врата.
За пределами своего агентства он был совсем другим. Здесь уже я должна была вести дело, и терять это ощущение власти не хотелось, потому я, зная, что Ричард не очень разбирается в моей специализации, принялась нарочно бормотать под нос…
Ричард покосился на меня с подозрением, но промолчал. Я же, изображая на лице сосредоточенность мысли, бормотала случайный набор строчек, оставленных в памяти, но так, чтобы нельзя было понять и слова:
–Покой и мир хранит взаимный страх.
И себялюбье властвует на свете…
Мелочно? Ещё как! Но как отказать себе в этой мелочности, как удержаться и не сбить с Ричарда хоть немного этой спеси да успешности? Пусть у него есть агентство, деньги, клиенты, у меня есть власть.
–Это защитные чары? – шёпотом спросил Ричард, и мне стало больно за его образование. Ну вот гадство, в Академии учились вместе, и я была лучшей на курсе, так какого же…
–Молчи! – пригрозила я и коснулась ворот. Шутки шутками, а работать-то надо!
Так. Теперь вдох-выдох. Старый сад – это всегда место, где скрипят ветки, где по-особенному дышит сама листва и ни в коем случае нельзя принимать это за происки проклятия. Иногда старые деревья это просто деревья.
–А может…– Ричард был напуган и пытался предлагать хоть что-то, чтобы быть смелым самому для себя, но как же невовремя.
–Заткнёшься ты?
Что-то было в моём раздражении такое, что убедило его умолкнут. Я спиной ощущала его неловкие оглядки по сторонам, смятение. Ничего, ничего, он мне не помешает. Вдох-выдох, надо почувствовать этот сад. Надо представить, что здесь было. Могли быть здесь прогулки важных господ? Да, так и вижу – дорожки, выложенные тонкими плитками, а по ним довольные, чванливые господа после званого ужина. Дамы, что шепчутся о своём идут и шуршат их юбки…
–Ты слышишь? – в голосе Ричарда прозвучал откровенный испуг.
–Да чтоб тебя! – пришлось открыть глаза. Я тоже слышала шорох, донесшийся из времен по саду. Но я договорилась с собою, что это только ветер и листва, а этот-то! Помощничек, тьфу!
Ричард оглядывался по сторонам, на его пальцах пульсировало, готовое сорваться, заклинание. Ну что ж, он по боевым навыкам он меня почти делал. Делал бы полностью, если б не пренебрегал теорией.
–Помолчи, – попросила я, стараясь быть спокойной, и опустилась на сухую землю сада.
Мне надо почувствовать землю, чтобы понять, что тут было.
Я коснулась ладонью земли. У практикующей ведьмы одна рука должна быть полностью свободна от браслетов и амулетов, от шерстяных тканей, от хлопка и шёлка. Это всё забирает магию из пространства, ловит её крупицы из воздуха, из брошенных слов, взлядов, это всё загрязняет восприятие мира.
–ну? – Ричард опустился рядом.
На этот раз я не стала злиться. Я уже видела то, что этот сад скрывал так долго. Именно он, не дом. Именно отсюда всё началось.
Я видела тонкие золотые, красные и чёрные нити, пронзающие землю насквозь, тянущиеся от деревьев к дому, оплетающие его. Это проклятие. Проклятие самоубийцы, которого очень долго не могли найти или которого не искали. Проклятие, жадное до других жизней, зазывающее сюда случайных путников, утягивающее через сад, переламывающее этими нитями очередную человечинку.
–Погано, – признала я, поднимаясь. – Погано по шкале всего плохого, что может только произойти, где «погано» – это высший балл.
–Настолько?
–Да. Она долго висела в саду. Видимо, не сразу её нашли. Её смерть пропитала этот сад, а через него потянулась к людям. Ты же знаешь механизм проклятия – оно как росток. Ты бросаешь слово, необдуманное злое слово, и дальше – либо оно растёт, подкреплённое яростью, болью и злостью, либо гибнет, если всё спадает.
–Здесь не погибло?
Я помолчала прежде чем ответить. Нелегко отвечать на такие вещи.
–Какого цвета сад? – спросила я, избегая прямого ответа.
–Ну…деревья желто-зеленые, стволы их…
Ричард ещё не понимал, а я избегала прямого ответа. Вместо этого я провела рукой по воздуху, посылая небольшой заряд силы в сторону дорожки, ведущей к дому:
–Aperi faciem tuam!
Сработало не сразу, но всё же сработало. Сад будто бы дрогнул, и краска расступилась, обнажая черноту деревьев, кустарников, дорожек. Полностью чёрный сад, скрытый за маской цвета.
Ричард выругался, но чернота не отступила. Мы могли наблюдать, как из дома, медленно покачиваясь, выходит худая тень. Тень идет, не оглядываясь, приближается – мы можем видеть длинные волосы, изящные руки, очертания платья, и, хвала времени, не видим цвет.
В черноте она почти неразличима и мы можем видеть её только потому что стоим близко и вокруг нас ещё есть свет. Она приближается, в её руках верёвка.
–Останови её, Магрит! – Ричард сорвался. Что ж, сразу видно того, кто не привык к проклятиям. Он сорвался и попытался дёрнуться в черноту, чтобы спасти ту, что уже давно мертва.
–Не дури! – я успела его оттащить, а девушка уже перекидывала верёвку через сухую, строгую от времени чёрную ветку. – Лучше не смотри вовсе!
–Я проклинаю тебя и потомков твоих Джанни Пальмери! Я, Фантони Пальмери…
Ричард отвернулся, а я осталась смотреть. девушку, конечно, было жаль, и её тело, закачавшееся на ветке, было страшным зрелищем, тем более, что её тело так и норовило под собственным грузом выскользнуть из черноты сада на наш островок жизни и света, куда проклятие ещё не добралось.
Но мне надо было увидеть!
И я увидела. Увидела ещё три тени, что волокут нечто тяжёлое в руках, завёрнутое в тяжелую грубую ткань, как волокут, не оглядываясь, в тот же сад… что там? Колодец? Похоже что так – шум воды отзвучал давно, давно уже вода встретила мёртвое тело, но я услышала плеск.
***
–Магрит? – Ричард выглядел встревоженным.
–Всё в порядке, – солгала я, поднимаясь. Я сама не заметила, как чернота сжалась вокруг меня, засмотрелась! – Фантони не сразу нашли. Но она покончила с собой не из-за запрета отца на свою любовь, а из-за того, что её отец прибил эту самую любовь в этом же саду.
–Это не… я читал сводки! Говорилось, что Джанни Пальмери отпустил того художника со скандалом!
–Ну сам рассуди! Мог ли он позволить какому-то человеку без рода и племени рассказывать о том, что случилось? Это же скандал. Наверняка Фантони была завидной невестой.
–Что делать-то? – спросил Ричард. – Проклятие снять можно?
Отвечать не хотелось ещё больше чем прежде.
–Едва ли. Проклятие висело слишком долго. Ты сам видел множество нитей от сада к дому. Оно крепло и забыло уже свой исток. Проклятие озлобилось. Посоветуй клиенту сжечь здесь всё дотла, и сад, и дом – всё больше пользы будет, честное слово.
–Не пойдёт, никто не купит кусок обожжённой земли. Клиенту нужно, чтобы проклятия не было. а дом и сад должны остаться.
Я ещё раз оглядела сад и обшарила взглядом ту часть дома, что была мне доступна. Ричард не видел, но я видела – в пустых окнах, безжизненных, выбитых, растресканных были тени. Множество теней.
Жертвы проклятия. Пропавшие служанки, поварёнок, жена одного из потомков, один из сыновей, путники и гости… проклятию всё равно кого забирать. Проклятию нужно питаться плотью и мучить душу – вот и всё. Плоть съедена, души в заточении сада. Души плетут черноту этого сада. Чем больше душ, тем плотнее чернота. Тем дальше простирается эта гниль, скоро она дойдёт до ворот, потом потечёт по воротам, и за них.
–Можно же что-то сделать! – возмущался Ричард. – Ты же специализируешься на проклятиях!
–Именно поэтому заявляю, что здесь лучше всё сжечь. Потом, может быть его дети или дети его детей смогут продать этот кусок земли или отстроить здесь что-то новое. Но пока – нет. проклятие прицепилось к дому, к земле, надо было действовать раньше.
Я пошла прочь от чёрного сада, жалея о том, что потратила своё утро на пустую разборку.
–Это весь твой ответ? – Ричард нагнал меня и попытался развернуть, но я вырвала руку до того, как он успел. – Магрит, мой клиент мне не заплатит за такой ответ, а я, соответственно, не заплачу тебе!
Вот она моя проблема. Ещё одна. Я не умею прогибаться. Я могла бы провести напускной ритуал, мол, пользуйтесь, люди дорогие. Но я знаю, что проклятие обозлится – слишком долго оно сидело здесь, таилось. Так чего ж удивляться?
Проклятие обозлится и будет мстить людям, что здесь поселятся по наивности. Я не люблю людей и мщу им по возможности, но месть мести рознь.
–Да засунь себе…– посоветовала я, – я не занимаюсь подлогом. Здесь нельзя жить. Точка! А как ты будешь объясняться – не моя проблема.
Моя проблема – деньги. У меня их нет. Но как переступить через себя? Я не умею их зарабатывать. Я не умею делать так как Ричард и лгать, чтобы получить сумму.
Наверное, не следовало мне уходить в работу на себя, надо было остаться в Академии, как предлагали, а я что?
–Ну что тебе этот человек? – не понял Ричард. – Ну сделай что-нибудь, чтоб сильно заметно не было, а там будь что будет! Скажем, что не мы. Ты вообще не под ударом. Мало ли чего там случится? Никто же не знает, что я тебя нанимал?
Сколько же отвалили Ричарду, раз он так стелется передо мной?
–Я буду знать. Не уговаривай, пока.
Теперь главное не оглянуться иначе Ричард увидит, как я разочарована в нём и в мире. А этого допустить нельзя. Я ведьма, у меня нет права быть такой слабой.
***
–Вам письмо, – Габи вошла ко мне под вечер. День был поганым. После разборки с чёрным садом я вернулась в своё агентство и приняла за символическую плату ещё двух клиентов – первый утверждал, что в его кошку вселился бес, второй – что он видит будущее.
Кошка оказалась самой обычной и долго с грустью на меня смотрела, как бы жалуясь на своего хозяина, а во второй случай оказался интересным. Я так и не поняла – псих он или реально провидец, но отправила к знакомому оракулу – пусть побудет среди своих.
И тут Габи принесла письмо.
–Если это от наших кредиторов, то лучше сожги в камине, – посоветовала я.
–У нас нет камина, я жгу на улице, у мусорного бака, – в тон мне ответила Габи. – Здесь стоят инициалы, наверное, вам стоит взглянуть.
–А тебе заказать камин!
–Нас выгонят со дня на день за долги, на кой ляд вам камин? – поинтересовалась Габи и поспешно вышла, пока я не придумала на какой ляд мне действительно нужен камин.
Захотелось мне!
Письмо, однако, меня заинтересовало инициалами. «Р.Б.». Ричард. Ну что ж, извиняться он вряд ли станет, а вот выставить мне неустойку или прислать угрозу – в его духе.
Ладно, посмотрим. Если что я на это же письмо такие чары наложу, что ему ни одна Эмилия уже в принципе не поможет себя почувствовать живым!
«Магрит, не скрою, что ты сегодня меня изрядно подвела, и мой клиент был расстроен тем, что ты не смогла ему помочь. Однако спешу тебе сообщить, что это в итоге принесло пользу. Я убедил моего клиента продать этот участок под строительство нового торгового центра, так что – в скором времени строители сами снесут усадьбу.
Посылаю тебе чек с половиной суммы, которую получил за заказ. Также выражаю надежду на то, что скоро к тебе обратятся либо строители, либо торговцы – если проклятие не делось, они его заденут и потревожат.
p.S. надеюсь также, что ты ещё поработаешь со мной.
Р.Б.»
И в самом деле – чек. Я не верила своим глазам и бумаге. Чек, конечно, радовал, но тот факт, что он получен нечестно и моим предупреждениям не вняли – расстраивал. В некотором роде я была соучастницей преступления, я участвовала в сокрытии опасности для будущих построек, клиентов и торговых лавок.
И это я? да, профессор Карлини был бы не в восторге от моих поступков. Впрочем…
–Габи?
Габи появилась так быстро, точно ждала за дверью.
–Как думаешь, у нас дела на лад пойдут?
–Вы опять из-за камина? Боже мой, да куплю я…
–Нет, я о другом, – я тряхнула письмо, – не пора ли нам вложиться в рекламу? Люди должны знать куда идти за помощью.
А совесть я отмою как-нибудь потом!
(Примечание: Вселенная «Агентство «Спокойный сон»» будет представлена лучше с января 2024 года)
