Ноэль мучительно страдал. Страдание, если честно, открывало его жизнь, проходило через каждый его день и, как ему оставалось подозревать, должно было эту самую жизнь и закрыть.
Он появился на свет в нищей семье среди такого же нищего поселения, на отшибе от хоть сколько-нибудь выгодного места. Но нет, в столице Маары даже не знали о существовании его деревни, торговые пути мимо поселения того не проходили, и, как выяснил Ноэль позже, очень многие даже не представляли, где это поселение, так как снобистские картографы посчитали его почти вымершим и не нанесли на карту.
Но там жили люди. В труде, не покладая рук, умирая прямо посреди своей деятельности, скромной, но необходимой – ведь только ею можно было жить впроголодь.
Ноэлю повезло. Вернее, не повезло ему в том, что он родился в нищей многодетной семье на отшибе нищей жизни и должен был провести всю жизнь, как его отец, мать, братья и сестры – не разгибая спины под гнетом труда, но повезло в том, что семья оказалась любящей.
Дело в том, что Ноэль был умным. Вернее, его ум не был, конечно, выдающимся настолько, чтобы определять течение века Маары, но все-таки, по сравнению с другими представителями глубин, он был выдающимся.
Ноэль сам научился читать и писать, когда как половина его семьи едва-едва могла поставить закорючку. Местный жрец, несчастный в своей вечной ссылке, но милосердный и только от этого милосердия не сбегающий из этого поселения, обнаружил в мальчике склонность и, подучив его немного, как умел, по старым потертым своим книгам, решился на честный разговор с его родителями.
