Это  был  взрослый  на  вид  мужчина. Атлетического  телосложения  и  полностью  нагой. Высокий, с  характерно  выраженной  мышечной  мускулатурой. Лишь  на  лицо, Алексей  походил  на  себя. Так  захотел  сам Скайнет, чтобы  он  был  похожим  на  человеческий  свой  умервшленый    прототип. Ему  сохранили  облик  Егорова  Алексея, но  с  учетом  уже  возраста  и  самого  телосложения.

  Он  не  видел  себя  еще. Но  сам  теперь  прекрасно  понимал, что  от  человека  осталась  отдаленная  только  внешность. И  он  не  стыдился  своей  ногаты. Здесь  не  перед  кем  было  стыдиться. Кругом  были  одни  машины. Мимо  проходящие  или  проезжающими  по  территории  крепостной  цитадели  А. Это  была  пешая  прогулка  в  обратном  направлении. И  он  сам  так  захотел  и  Верта  согласилась. Они  так  перешли  через  один  из  пяти  бетонных  длинных  в  почти  километр   широких  мостов, перекинутых  через  остров  Татышев  и  через  развалины  под  ним  того, что  осталось  еще  от  когда-то  города  Красноярска. Руин  двух  стадионов, заросших  уже порядком  вокруг  деревьями  и  кустарником  до  самой  воды  реки  Енисей. Разделяющей  крепостную  железобетонную  лабораторную  и  лагерную  цитадель  Скайнет  на  две  части.

   Алексей, уже  хорошо  освоившись  в  теле  машины, смотрел  на  блестящую  под  мостом  темную  и  сверкающую  на  летнем  солнце  воду. Как  зачарованный, то  приближая  видеобзор  своих  приборов  зрения, то  удаляя. Рассматривая  синее  красивое  летнее  чистое  небо. Алексей  вспомнил, ту  севшую  на  его  ладонь  белую  и  невесомую, почти  и  очень  легкую  снежинку, когда  он  и  его  командир  майор  Кравцов  и  мальчишки  из  отряда  молодых  бойцов  военного  русского  сопротивления  БС55142  Пион  ракетчиков  были  в  разведке. И  когда  сорвалось  нападение  на  продовольственный  конвой  Скайнет. Раньше  он  в  отряде  ракетчиков  как-то  не  особо  обращал  внимание  на  все  это. Времени  не было. Не  до  этого  было. Как  и  до  самого  себя. Но  теперь, он  чувствовал  все  и  ощущал  подругому. И  слышал  все  на  сотни  метров  вперед, регулируя  и  отфильтровывая  звуки. И  все  это  на ходу. Он  ощущал  всю  машину  и  даже  себя  в  ней. Все  звуки  своего  под  живой  человеческой  нарощенной  кожей  и  плотью  бронированного  боевого  эндоскелета  робота  Т-888. Ощущал  работу  каждого  узла  машины  и  все  в  электропроводке электротоки  и  в  живых  сверху  человеческих  тканях  биотоки, текущие  по  этому, тоже  в  каком-то  смысле  теперь  живому  организму. Как  живая  кровь  журчит  в  жилах  от  встроенного  внутри  его  эндоскелета  специального  замещающего  живое  сердце  насоса. И  как  гудит  водородный, там  же  внутри, у  самого  гибкого  из  сочлененных  мощных  дисков  позвоночника  генератор. И  правая  водородная  в  специальной  выдвижной  ячейке  батарея. Рядом  с  запасной, и  пока  резевной  отключеной  как  у  всех  практически  машин  Скайнет. Он  смотрел  на  мир  через  коммуникационный  дисплей  40000000битного  монитора. И  там  высвечивались  все  данные. Практически   постоянно  и  самостоятельно  без  его  даже  собственных  команд. И  он  понимал  эти  данные. Также  как  понимали  сами  машины. Включив  биосканер  и  свои  сенсоры  обнаружения, он  рассматривал  идущую  рядом  машину  Т-1001  Верту. И  та  в  ответ  ему, погрозила  своим  жидкометаллическим  тонким  женским  пальцем. Она  знала, чем  он  занимается. Ее  было  не  обмануть  и  не  провести. Но  ей  это  нравилось  как  раньше, когда  он  был  двадцатилетним  мальчишкой   и  рассматривал  украдкой  ее  более  взрослую  как   живую  женщину. Она  ему, как  и  Юлия  тоже  нравилась. И  она  понимала  это, глядя  на  малолетнего  для  нее  мальчишку. Он  понравился  ей. И  Алексей  еще  тем  живым, тогда   двадцатилетним  молодым  мальчишкой  это  понял. И  также  понял, что  Верта  ни  за  что  его  не  тронет. И особенно  уже  теперь, когда  он  стал  ей  практически  родственником. Такой  же  машиной  и  членом  общего  электромеханического  громадного «УЛЕЯ» Скайнет.