Была  ночь  или  уже  утро. Он  не  посмотрел  на  домашние  цепные  старенькие  часы  ходики. Исчезновение  из  постели  Веры  озадачило   Егорова  Дмитрия  и  омрачило  ему  настроение.

— «Вот  так  и среди  ночи!»- подумал  он – «Какого  лешего!».

  Он  даже  не посмотрел  на  часы. 

— «Может, ее  выкрали?» — вдруг  сработало  в  его  голове. И  тут  же – «Да, ну, еще  чего. Хотя  Вера  была  здесь  лишней  и  чужой. И  соседям  не  подуше,  почему-то».

   Дмитрий  открыл  настежь  входную  дверь. И  его  сразу  обрызгало  теплой  дождевой  водой. На  улице  был  очередной  новый  проливной  ливень. С  молниями  и  грозой. Вода  с  небес  лилась  снова  как  из  ведра. И  сверкали  молнии. Прямо  над  ночным  лесом. Освещаяя  все  вокруг. И  уже  далеко, где-то  за верхушками  сосен  и  елей  и  за  горами  в  полной  темноте.

  И  он  увидел  ее. Увидел  Веру  в  всполохах  ярких  ночных  вспышек. В  отблеске  яркого  светящегося  и  мелькающего  света. В  том  проливном  дожде. Вера  стояла  под  льющейся  с  ночного  неба  дождевой  теплой  водой, подняв  к  черному, беспросветному  ночному  небу  свои  девичьи  руки. 

  Вера  была  в  обычной   женской, кружевной  тоненькой  из  шелка  ночнушке. Надетой   на  совершенно  голое, молодое  девичье  стройное  семнадцатилетнее  тело. Она  стояла  в  ночнушке  его  жены  Антонины  под  проливным  дождем. И  мокрая  та  из  белого  шелка  комбинашка  плотно  приклеилась  от  воды  к  ее  тому  телу. Обрисовывая  все  его  красивые  эротичные  девичьи  анатомические  детали  молодой  зреющей  в  будущем  женщины.